Пришло письмо от молодой красивой образованной женщины, которое привожу ниже. Она написала его скорее всего для себя, чтобы на приёме было легче рассказать о царящей в её душе буре, справиться с которой самостоятельно она не могла. Когда я спросила, не разрешит ли она использовать письмо в книге, женщина недолго думая согласилась — почему бы и нет, если оно пойдёт на пользу страдающим от тех же проблем.
«Общее душевное состояние таково: полная сумятица чувств, как и год назад. По-прежнему неясно, чего я хочу от жизни. От этого временами возникает ощущение безсмысленности и безысходности. Причиной, о чём мы не раз говорили, являются взаимоотношения между мной и отцом моего ребёнка, давнишним сожителем в прошлом, которые продолжают оставаться запутанными. Для меня, по крайней мере, хоть мы и расстались более трёх лет тому назад. Эта связь мучает меня своей незавершённостью — когда меньше, когда больше.
Отца ребёнка я знаю с 15-ти лет, когда мы оба влюбились без памяти. Он был старше меня и через пару месяцев ушёл на два года в армию. После армии мы стали жить у моей матери. В собственную квартиру переселились, когда я забеременела. Мне было тогда 20. Так мы прожили два с половиной года, но затем моё терпение лопнуло. Последние три с половиной года мы живём врозь.
Наша совместная жизнь представляла собой череду периодов сближения и военных баталий, после которых я не раз складывала его вещи и выставляла за дверь. Через какое-то время он возвращался (всегда он!), и вновь начиналась стадия близости. Последующие ссоры происходили исключительно по моей инициативе. Причина — мои безрассудные сцены, например, ревность к его друзьям. После каждой ссоры я обвиняла себя в том, что я — неудачная партнёрша, потому что ревнива, не контролирую свои эмоции, подозрительна, недовольна таким хорошим мужчиной, каким он на самом деле и является.
Я чувствовала, что порчу ему жизнь, что ему не следует жить с такой мегерой, как я. Я оказала ему услугу тем, что навсегда порвала наши отношения. В нашей жизни практически не было спокойной поры — либо рай, либо ад. Стоило в жизни появиться рутине, как я провоцировала ссору, чтобы избежать тихого, отупляющего прозябания. Я хотела ощущать ЕГО любовь. Единственное, что у нас получалось, это секс, хотя задним числом мне кажется, что с моей стороны это было скорее неосознанной проверкой возлюбленного через секс.
Основной же проблемой являлось то, что он не проявлял желания официально оформить наши отношения, не строил планов на совместную жизнь в будущем, не называл меня своей женой. Меня раздражало то. что на словах он изображал себя холостяком, хотя и прожил со мной не один год. И только позже я поняла, что он, как и я, избегал окончательной близости и решений, которые связали бы нас воедино.
Когда мы обзавелись квартирой и ребёнком, я уже не могла выставить его за дверь, и это обстоятельство оказалось роковым для нашей совместной жизни. Пришлось друг с другом уживаться, не имея возможности бежать от себя и друг от друга. Последний год совместной жизни — ребёнку шёл второй — был сущим адом. Мы жили в одной квартире, но каждый своей жизнью. Я заставляла себя быть интеллигентной и терпимой, но не всегда это удавалось. От ревности я была на грани помешательства. Дошло до того, что, доведённая до отчаяния, я стала всё чаще распускать руки. Теперь я понимаю, что в те минуты я, по крайней мере, была искренней. Показывала свою необузданную изнанку. С посторонними же я всегда была любезна.
Бывали мгновения, когда я не могла думать ни о чём ином, как о спасительном газовом кране. Посреди этого сумасшедшего дома за полгода до расставания я открыла для себя две первые книги Виилма. Они меня потрясли. Я поняла, что живу неправильно. Мне объяснили, что все мои проблемы мною же выдуманы, однако я не могла поверить в то. что я не виновата, если судить по Виилма. Я ощущала, что как женщина несу ответственность за нашу совместную жизнь, однако в конечном счёте всё же оказалась побеждённой стрессами. Их было слишком много, чтобы высвободить разом. Дело зашло слишком далеко. Когда всплыла наружу очередная связь мужа на стороне, я решила сдаться и остаться в одиночестве, чтобы узнать себя получше.
Для меня, женщины избалованной, это был героический шаг, — ведь я только что закончила университет, денег ни гроша, а на руках двухлетний ребёнок. Я думала, что навсегда развязалась с этим мужчиной, но не тут-то было. Спустя три с половиной месяца всё началось сначала. Правда, теперь мы встречаемся всё реже, а днём каждый живёт своей жизнью.
Виилма говорит, чтобы я перестала мучить себя и сожителя подобными сбивающими с толку поступками, если не бездеятельностью, но я не понимаю, как это я его мучаю. Ведь он мучает меня! Хотя бы фактом своего существования. Хотя бы тем, что он — отец моего ребёнка. Я понимаю, что зашла в тупик и вношу сумятицу, поскольку в течение последних лет топчусь в замкнутом круге, но я безсильна разрешить проблему, это выше моих сил.
В минуты откровенности, когда я ощущаю в себе любовь и покой, я чувствую, что нет никакой причины отказать ему в физической близости. В такие минуты я отношусь с пониманием к себе, к нему и к жизни — не требую ничего, только отдаю. Тут возникает вопрос: не причиняю ли я тем самым себе зла? Ведь каждый раз я освежаю нашу связь вместо того, чтобы её высвободить. Хочу убедиться, что я для него по-прежнему желанна. Я знаю, что отдаю для того, чтобы получать, но не хочу себе в этом признаться.
Когда я ощущаю в себе неуверенность и уязвимость, тогда я соблюдаю дистанцию. С одной стороны, мне хотелось бы общаться с ним исключительно полюбовно. С другой же, я чувствую, что моя оборонительная позиция провоцирует его причинять мне боль. Иногда я начинаю рассуждать настолько трезво, что самой становится противно. Стараюсь вести себя как можно более отвратительно, чтобы я ему осточертела. Чтобы я смогла остаться верной своему решению.
Настал день, когда я почувствовала, что дошла до последней черты, что тоскую по нему до умопомрачения и мне абсолютно безразлично, что будет завтра. У меня одно лишь безумное желание — хоть на миг быть с ним вместе. Занимаясь прощением, я временами достигала в себе такого равновесия, что во мне оживала любовь и я не хотела ему в ней отказывать. Чувствую: мы оба в этом нуждаемся. И вместе с тем я знаю и чувствую., что моя зависимость от этого лишь растёт.
Мое сердце разрывается от тоски по нему. Хотелось бы не расставаться с ним ни на минуту, но чувствую, что не имею на это права. Наша самая длительная разлука, в течение которой мы не спали вместе, продолжалась почти четыре месяца. После неё мы опять набросились друг на друга с жадностью изголодавшихся. Это как зарядка аккумулятора, возвращающая на время равновесие.
Всякий раз, когда между нами происходит некая сцена, доказывающая, что он мне вовсе не так безразличен, как я стараюсь изобразить, у меня надрывается душа. Опять я себе доказала, что моя ревность никуда не делась, что моя терпимость — лишь самообман. Тогда я в очередной раз принимаю решение общаться с ним в дальнейшем на нейтральной почве, хотя сама в это не верю.
Когда я манипулирую им и веду себя отвратительно, он меня побаивается и избегает. Когда я благосклонна, он приходит, используя момент, и через несколько часов уходит. Когда со мной происходит серьёзная неприятность, из всех знакомых на помощь я зову только его, и он летит ко мне, словно вольная птица, у которой нет никаких обязательств на стороне. Я не имею права возмущаться, выдвигать условия, быть несчастной, так как это — мой выбор. Принимая его, я знаю, что он из себя представляет. Я пыталась смириться с его свободолюбием. Внушаю себе, что современная женщина не ограничивает свободы мужчины, что ревность — пережиток прошлого. На эти мои потуги он глядит всё более равнодушно. Иногда я в отчаянии думаю: какие безумства, какое свинство мне нужно бы совершить, чтобы отпугнуть его окончательно. Страх погубить любовь велит избегать близости с ним. В реальности же я цепляюсь за него обеими руками. хоть и знаю, что одомашнить его невозможно. Я спрашиваю себя: желаю ли я связать жизнь с мужчиной, который не намерен ограничить себя в сексуальной свободе? Не желаю. Мысль о том, что он найдёт себе женщину, с которой станет жить, для меня непереносима, хоть это и разрешило бы мою проблему «желаю — не желаю». Себя я утешаю тем, что если он, живя со мной, так и не решил для себя, жить ли вместе с женщиной или нет, то вряд ли решит сейчас. Будет, как и сейчас, бегать от одной женщины к другой.
Ко мне не осмеливается подойти ни один мужчина, так как всем известно, что он у меня единственный. За эти три года у меня не было связи ни с кем. В течение года он раз десять оказывался в моей постели, и этим моя половая жизнь ограничивалась. Никто другой мне не нужен. По правде говоря, никто и не навязывается. Чувствую, что я никудышна в своей безпомощности и обречённой зависимости. Боюсь, что эта безнадёжность никогда не кончится».
Такова душевная жизнь женщины, которая из чувства долга всё более превращается в безчувственную машину. Заниматься сексом её вынуждает желание ощущать себя человеком, так как в процессе превращения в машину последними утрачивают чувствительность половые органы. Желая секса, она желает жить. Не желая подобного секса, она не желает жить подобной жизнью.
В письме мною подчёркнуты стрессы, которые следовало бы высвободить, чей глубинный смысл следовало бы постичь, так как безумные метания между «хочу» и «не хочу» изнуряют человека как духовно, так и физически. Ясно, что стрессов очень много и высвобождение их по одному кажется безумной затеей. На деле же один стресс включает в себя все остальные. Например, возьмите стресс под названием Прошлое. Либо Прошлое, начиная с 15-ти лет жизни. Отоприте дверь темницы, где он томится, и скажите: «Ты свободен. Прости, что я прежде не догадывалась с тобой заговорить. Отныне ты свободен».
Представьте его мысленно. Возможно, Вы увидите его и происходящие с ним изменения. При каждом очередном изменении снова извинитесь перед ним за то, что не сумели высвободить его и в этом обличье. Если возникает какое-то воспоминание, мысль, чувство, какими бы они ни были — хорошими или плохими, попросите и у них прощения за то, что не догадывались освободить их раньше. Время от времени просите прощения у себя за то, что не умели жить по-человечески.
Подобным образом Вы можете днями и неделями заниматься высвобождением только Вашего прошлого, и житейские проблемы начнут разрешаться. Сами собой. Вы не сделали ничего, кроме как высвободили своё прошлое. Будущее изменится само. Вы испытаете это на себе, причём ощутимо. Изменяются люди и ситуации, поскольку Вы перестали выступать для них в роли провокатора. Будете наслаждаться трансформацией, произошедшей лично с Вами, и радоваться тому, что уже не нужно бороться с собой с таким отчаянием.
Напомню, что для человека важнее всего — любить в первую очередь себя. Для женщины нет дела важнее, чем любить в первую очередь мужа. Для мужчины нет дела важнее, чем любить в первую очередь жену.