Чем больше человека хвалят и чем больше он ждёт похвалы, чем больше человеку аплодируют и чем больше аплодисменты становятся единственным смыслом его жизни, чем больше человеку достаётся всяческих признаний, похвальных и почётных грамот, благодарственных писем и почётных дипломов и чем выше он себя при этом ценит, чем больше орденов вешают ему на грудь и чем больше ему нравится в них красоваться, чем больше почётных званий присваивается человеку и чем больше он желает, чтобы все его титулы назывались, — тем больше он преисполняется собой, пока не лопнет. Если тогда до него доходит, что фактически его использовали в чьих-то интересах, использовали как орудие в чьих-то руках, как затычку, как разменную монету, то, возможно, он так и не сможет собрать себя из кусков воедино.
Так гибнут авторитеты, чьё желание стать личностью умножает их богатство, славу и признание. Воспитывая ребёнка на примере такого человека, мы обрекаем его на ту же участь. Желаем блага, а обретаем зло. Кто это осознаёт, тот позволяет ребёнку быть самим собой и становиться личностью, испытывая при этом счастье. Он умеет быть ребёнку опорой, покуда тот в опоре нуждается. Если Вы хотите сказать, что не умеете развивать ребёнка как личность, не тревожьтесь — ребёнок сам Вас этому научит. Ведь он явился на свет, чтобы наставлять родителей духовно. От Вас только и требуется — уловить то, чему он Вас учит.
Если Вы считаете, что время уже упущено, то знайте, что это не так. Начните прямо сейчас. Всегда относитесь к себе как к ученику и не считайте себя учителем, тогда Вы никогда не возгордитесь.
Тогда Вы сумеете принять духовные наставления от всех и вся и взамен дать земные наставления, до которых Вы доходите сами.
Вы не суётесь туда, куда не надо, и не даёте советов там, где в советах не нуждаются. Ваши наставления всегда принимаются с благодарностью как своими, так и чужими.
Ребёнок, растущий у горделивых родителей, выставляющих горделивость напоказ, и который без восторга относится к родительскому поведению и их прекрасным мечтам, однако, несмотря ни на что, перенимает горделивость родителей, начинает воспитывать себя сам. Его протест против родительской потребности в хвастовстве может перерасти в желание скрыть от родителей свои большие достижения, держать их при себе, чтобы самому гордиться достигнутым и делиться им с теми, кто способен оценить достигнутое по достоинству.
Подобный ребёнок способен пережить то, что не в силах пережить никто другой. Он никогда не раскрывает свою душу кому бы то ни было, поскольку не нуждается в этом. Внешне он производит впечатление гармоничной личности, а фактически всё обстоит наоборот. Преследуемый страхом «а вдруг я не смогу снова стать самим собой?», он посвящает себя строжайшему самовоспитанию, основанному на неукоснительном следовании идеалам.
Такой тип человека подобен платине, которая затмевается блеском золота, но, тем не менее, сознаёт свою исключительность и ценность, известную лишь знатокам. Умный, состоятельный, лишённый эмоций человек является потенциальным носителем тяжёлой формы рака, поскольку отрицает собственные страдания. Презрительно относясь к страданиям, которые люди причиняют сами себе, он держится с высоко поднятой головой и невозмутимо отзывается о собственных страданиях как о нормальной жизни, которой и полагается быть трудной. Высказывания в том духе, что трудности для того и созданы, чтобы их преодолевать, выражают жизненный принцип человека, отлитого из платины, и чем самоуверенней они произносятся, тем скорее развивается злокачественная опухоль, отражающая данный принцип. Самоуверенность — тяжкий стресс.
Воспитание личности взращивает гордыню и подавляет личность. У каждого человека есть нечто, что возвышает его над другими. Если это качество расхваливают, оно усиливается, но также усиливаются недостатки. Усугубляется неуравновешенность. Например, если излишне восхвалять красоту ребёнка, наряжать его, завивать волосы и растить ребёнка на продажу всему свету, то у него блекнет внутренняя красота, она же рассудительность. Возможно, он будет вкушать удовольствие и радость, но не счастье.
Каким образом действует на ребёнка похвала, заметно уже сызмальства. Понаблюдайте за маленькими детьми. Похвалишь малыша, дескать, ты такой красивый, и он распускает хвост, словно павлин, начинает выкаблучиваться, стараясь привлечь к себе ещё больше внимания. Такого ребёнка следует не хвалить, а поддерживать признанием его успехов. Если Вы на это неспособны, то чем чаще Вы хвалите его ни за что, тем меньше он начинает соображать своей маленькой головенкой.
Он не может без похвалы. Позабудете его похвалить, и он оскорбляется до глубины души, и нельзя с уверенностью сказать, что его «эго» когда-нибудь Вам это простит. Если Ваш ребёнок из таких, у него всегда найдётся повод упрекнуть Вас в том, что Вы его не любите.
Точно такого же восхищенного внимания он требует и от окружающих и, если не слышит похвалы, может впасть в истерику. Либо заработать мигрень, что является скрытым признаком истеричности. Мигрень является признаком интеллигентской истеричности, образованной агрессивности, безпомощного гнева. Это — гнев разума, который не желает признавать своих потребностей.
Иной ребёнок смотрит с серьёзным видом в глаза тому, кто его похвалил, словно спрашивая: «Что же в этом было такого особенного?» Если Вы считаете, что похвала на него не действует, можете ошибиться. Действует, если её превращают в стиль жизни. Западный стиль жизни считает похвалу правильным методом воспитания, а вызывающую манеру поведения — открытостью в общении и основой саморекламы для успешного ведения бизнеса. Как может похвала при этом не подействовать? Другое дело, что она может вызвать обратный эффект. Например, начинаете кого-то нахваливать, мол, какой ты благоразумный, и вскоре благоразумия как не бывало. В лучшем случае от зубрёжки у него едет крыша, а в худшем он забрасывает учёбу, потому что незачем и стараться, если не слышишь ежеминутной похвалы.
С возрастом ребёнок уже не ждёт похвалы, а начинает её вымогать. «Разве я не хорош? Разве я недостоин похвалы?» — спрашивает он в шутку либо же с оттенком трагичности или угрозы, и окружающие спешат подтвердить — да, хорош, да, достоин — потому что в противном случае невозможно будет ликвидировать последствия, к которым приводит оскорблённое самолюбие. Тем самым желание быть лучше других перерастает в знание, что я — лучше других.
Кто стесняется вымогать похвалу напрямую, тот старается выделиться на общем фоне, чтобы затем услышать похвалу. Один прихорашивается, чтобы стать красивее всех. Другой берётся за книги, чтобы стать всех умнее. Третий ударяется в спорт, чтобы стать всех сильнее. Четвёртый трудится не покладая рук, чтобы снискать репутацию самого трудолюбивого. Пятый старательно слушается других, чтобы стать образцом послушания. Шестой жертвует собой, чтобы о нём отзывались как о благороднейшем человеке. Седьмой совершает безрассудно-смелые поступки, чтобы прослыть самым смелым. Восьмой оттачивает сноровку, чтобы прослыть самым ловким.
Ну разве не трагедия, если после всех его стараний на пьедестал почёта возносят кого-то другого! Ничего худшего нельзя было и вообразить. Жуткая трагедия. Если нечто подобное случается в ходе спортивных состязаний, зрители проявляют понимание и не обижаются, но если в повседневной жизни человек вдруг ведёт себя так, словно лишился рассудка, люди не понимают, в чём дело, и обижаются.
Чем сильнее желание что-то из себя представлять, т. е. завоевать авторитет, тем вероятнее, что после любого малейшего усилия человек делает вывод, что он уже стал что-то из себя представлять. Его моментально охватывает гордость, и он считает само собой разумеющимся, что теперь его все знают. Если оказывается, что не все, он обижается и не скрывает обиды. А ещё больше обижается, буквально кипит от возмущения, когда выясняется, что кто-то проявляет интерес к его скрытой стороне. Коротко говоря: горделивый человек желает, чтобы его знали, но не желает, чтобы про него что-то знали. Эти желания друг другу противоречат. В любом случае человек обижается. Он желает, чтобы люди видели его достоинства, и не желает, чтобы знали про его недостатки. Так не бывает. Нам всем следовало бы поменьше держаться за гордыню, потому что от этого зависит чистота нашей душевной жизни.
Процесс воспитания личности основан на приказах и запретах. Запреты действуют отрицательно на клетки поджелудочной железы, вырабатывающие инсулин, и через них нарушают обмен сахара во всём теле. Нарушают прямо и безжалостно, словно пули, поражающие мишень. Кто не разрешает, тот запрещает. Запрещать можно всё: духовное, душевное и физическое; можно запрещать думать и не думать, говорить и не говорить, делать и не делать, вести себя так или иначе; можно запрещать приходить, уходить, глядеть, видеть, обонять, чуять, осязать, разуметь и понимать. Можно запрещать приказывать, и можно запрещать запреты. Можно запрещать себе и другим всё что угодно.
Если человек стремится любой ценой доказать, что он — личность, то он обязывает себя быть одновременно повсюду и делать всем лишь добро. Чем больше усердия он проявляет и чем больше его хвалят, тем больше от него ожидают, поскольку без него люди как без рук. Превратившись в семижильную рабочую лошадь, движимую и питаемую похвалой, и гордясь до небес собственной незаменимостью, человек не замечает начавшегося у него рака поджелудочной железы.
Если человек является личностью, он не подчиняется приказам и запретам. Рассудительный человек позволяет себе всё, задаваясь только одним вопросом: «Нужно ли мне это?» Если не нужно, это не означает запрета, а лишь то, что в этом попросту нет необходимости. Человек позволил бы себе это, но, поскольку потребно нечто иное, он позволяет себе иное. Если не хватает денег, это значит, что можно обойтись и без дорогостоящей вещи. Сгодится и вещь подешевле. Человек опять-таки не запрещает себе, а позволяет то, что целесообразно. Носителей, т. е. заменителей, той же энергии предостаточно на любой вкус и на любом уровне — духовном, душевном и физическом.
Личности не наносит урона всё то хорошее и плохое, что есть на свете. Все сущее необходимо для развития личности. И даже наихудшее из зол. Нередки случаи, когда человек становится святым после совершенного им убийства. Ступенчатое осознание содеянного являет собой процесс превращения в святого. Преклоняясь перед святым, о прошлом которого нам неизвестно, мы бываем поражены, когда узнаём о его прошлом, и тут же поражаемся тому, что наше отношение к святому не изменилось. Почему? Потому что чувство говорит, что он не преступник. Он — святой, непорочный человек, личность, которая способна лучше всех других наставлять в том, что означает «не убий!».
Человек, который не стыдится быть гордым, становится сильным мира сего.
У ребёнка гордость начинает расти от мудрого наставления взрослых, дескать, нужно быть выше всяких проблем. Любой ребёнок уже знает, что ничего не надо бояться. Когда он подрастает, ему внушают, что нужно быть выше страха. Ребёнок старается и превозмогает страх. Теперь он смелый и пытается быть выше животного. И это тоже ему удаётся. Он смелеет всё больше и затем уже желает возвыситься над людьми.
Для начала своей жертвой он избирает человека маленького, слабого, глупого. Если тот позволяет возвыситься над собой, у человека возникает желание попробовать возвыситься над теми, кто побольше, посильнее и поумнее. Если и теперь его не щёлкают по носу, он укрепляется в чувстве собственного превосходства. С каждым разом ему хочется перещеголять всё большее число людей, занять над ними начальствующее положение. Если и это достигается им без особых усилий, он уже относится к окружающим свысока. Это значит — он сознаёт, что возвышается над другими.
Наивысший вид превосходства, который вообще можно испытывать, — это превосходство над самим собой, оно же высокомерие, оно же эгоизм.
Превосходство над самим собой перерастает в превосходство над другими. Что означает — превосходить самого себя? Это значит подавлять собственные потребности из желания утвердиться в собственных глазах. Чтобы затем утвердиться в глазах окружающих.
Гордость — это желание быть выше, а значит, лучше других. Высокомерие, или эгоизм, — это знание, что я выше и лучше других.
Современному человеку данная энергия более известна под названием эгоизм. Известна, но он в ней не разбирается. Вместе с тем это — энергия, которую следовало бы изучить доскональнее иных, потому что именно она мешает нам становиться людьми и людьми оставаться.
Кто стремится гордиться собой, тот вступает на путь несчастий. Пока он лишь желает, он старается куда-то выбиться или чего-то добиться. Он пребывает пока ещё в движении. Если желаемое достигается и если оно составляет единственную цель в жизни, кроме которой человек больше ни о чём не помышляет, его жизнь ставится под угрозу. Кто решил про себя, что он всё равно уже не способен достигнуть чего-либо большего, тот не станет утруждать свою голову, даже если от этого зависит его жизнь. Пожить он не прочь и вполне ещё мог бы, страдать же ему не хочется, и если ему не возвращают здоровья, то и не надо. Так возникает превосходство над жизнью, или недоброжелательность по отношению к жизни, именуемая эгоизмом.
Подобный человек ставит на своей жизни крест тем, что достигает конечной цели. При этом он кое-кого кое в чём превзошел, и испытать торжество победителя — предел его желаний. Тем самым он мстит всем, кто унижал его с детских лет. Внешне это, скорее всего, остаётся не замеченным людьми, поскольку человек стремится к этому для успокоения собственной души. Ему удаётся сделать так, что для самого себя и для окружающих он продолжает оставаться человеком честным, интеллигентным и уважаемым. Точно так же — честно, интеллигентно, вызывая уважение — он заболевает раком и умирает.
Гордость проявляется в заносчивости, которая не может не выставлять напоказ своё превосходство. Она не может иначе. Если Вы боитесь чужой заносчивости, Вы обязательно попадаете в ситуацию, когда на Ваших глазах кто-то становится объектом чьей-то заносчивости. Даже если Вы решаете не выходить из комнаты во избежание подобных сцен, Вам в руки попадается газета либо книга с описанием заносчивого поведения. Если Вы швыряете чтиво в угол и принимаетесь для успокоения души смотреть телевизор, то Вам не избежать эпизодов, где заносчивость цветёт пышным цветом. Если к заносчивости Вы относитесь с ненавистью, быть Вам мишенью чужой заносчивости. У всех нас гордости больше, чем нужно, но выражаем мы её каждый по-разному, в зависимости от уровня развития.
Гордость отделена от заносчивости тончайшей перегородкой. Мы даже не замечаем того, как гордость перерастает в заносчивость. Это определяется поступками.
Благодаря раковым больным я смогла постичь сущность эгоизма и причины его возникновения. Всем раковым больным без исключения свойственно огромное желание быть идеальными людьми. Они занимаются самовоспитанием и позволяют себя воспитывать другим людям, чтобы — и это главное — их считали прекрасными людьми. Желание, чтобы меня считали человеком, есть страх как бы меня не перестали считать человеком. Живя с таким страхом, человек всё больше начинает убеждаться в том, что за человека его и не считают и потому ему надо исправляться. Такие люди боятся и ненавидят унижение. Если кто-то ведёт себя высокомерно, они воспринимают это как издевательство лично над собой. Чем сильнее эти люди желают быть хорошими людьми, тем больше они гордятся тем, что способны, стиснув зубы, сносить подобное издевательство. Им хочется отплатить обидчику той же монетой, но они не смеют, не могут, мешают обстоятельства, не позволяют гордость, образованность, наконец, сил не хватает. Ни одного из вышеперечисленных факторов они не признают, потому что признание было бы постыдно.
Человек сам выдумывает для себя проблемы. Потенциальным раковым больным является тот, кто считает себя плохим, однако любой ценой старается скрыть этот позор. Это значит, что он твёрдо знает, что он плохой. Такое знание присутствует у ребёнка, выслушивающего всю свою сознательную жизнь одни порицания и оценивающего себя соответствующим образом. Поскольку у него есть чувство, что он не хуже других, он начинает доказывать свою правду. Никому ведь не хочется быть плохим. Нельзя доказать истину, но можно доказать правду. Мобилизуя себя, мы можем постоянно доказывать свои положительные качества.
Самоутверждение ждёт похвалы. Всякий раз, когда не звучит похвала, у человека возникает страх, что он недостаточно хорош. Это оскорбляет — ведь человек выложил всё лучшее, что у него есть. Сравнивая себя с другими, он видит, что те ничуть не лучше его, но его считают плохим. Это его унижает. В итоге максимальной концентрации усилий он рано или поздно осознаёт, что подняться выше ему не дано. Страх — что теперь будет? — способен лишить разума. Злость на собственное безсилие и безпомощность может возникнуть как из-за того, что человек неспособен изменить себя, так и из-за того, что он не в состоянии изменить окружающих. В миг отчаяния начинается процесс развития рака.
Чем масштабнее у человека комплекс неполноценности, тем больше ему приходится прилагать усилий, чтобы стать лучше других. Тем больше в нём нагнетается стрессов, чреватых опасностью заболеть раком либо лишиться разума.
На первых порах самовоспитание приносит свои плоды, и человек становится добрее, умнее, интеллигентнее, воспитанней. Как только это происходит, человек тотчас же начинает считать себя хорошим. Усердствуя в самовоспитании, человек достигает черты, за которой следует спад. Выясняется, что таким, каким он стал, он никому не нужен. Если раньше он знал про себя, что он хуже других, то теперь он чувствует, что его считают хуже других — ну разве это не издевательство над ним, человеком знающим, эрудированным, интеллигентным. Приходится терпеть стиснув зубы. Видя, что людям поглупее везёт больше, он глядит на них свысока и никак не поймёт, отчего тяжёлая болезнь выпадает на долю человека, который и так настрадался больше других.
Кто боится чужих издевательств, над тем непременно будут издеваться, и энергия издевательства будет разрастаться, пока человеку это не осточертеет. В момент отчаяния она выплёскивается наружу, и человек начинает издеваться над другими. Он становится плохим человеком. Кто успевает в последний миг одуматься и подавляет в себе желание отплатить обидчикам той же монетой, тот человек хороший, но вот болезнь у него плохая. Чем человек лучше, тем хуже у него болезнь, которая уравновешивает внешнюю положительность.
Высокомерие ракового больного, оно же эгоизм, являет собой похваление собственными страданиями. Осознание этого произвело бы эффект разряда молнии, освежающего воздух.
Знание, что я грешен, автоматически делает из человека страдальца, то есть эгоиста. Распознавая в себе эгоизм, человек предупреждает возникновение у него ракового заболевания.
У каждого человека есть недостатки, которые обычно хочется скрыть от постороннего взгляда. Как правило, это — физические дефекты, причиняющие душевные страдания. В детские годы они воспринимаются болезненно, а с возрастом человек перестаёт придавать им значение, поскольку уже не считает их дефектами. А если всё же продолжает считать, то будь он сколь угодно умным, работящим, талантливым, преуспевающим, знаменитым, богатым, — при всякой встрече с кем-нибудь из своего детства на него обрушивается шквал болезненных воспоминаний, которым давно бы пора и утихнуть.
Человек даже не догадывается о том, что сам спровоцировал ближнего на неприятные ему воспоминания, спровоцировал стрессом, который скрывает от самого себя. Человеку кажется, что собеседник над ним издевается. Особенно униженным он ощущает себя, если считает, что сам он никогда никого не унижает. Действительно, не унижает и не издевается, так как боится всяческого унижения. Ни над кем не издевается, только чтобы избежать издевательств над собой. Иначе говоря, у человека есть цель, во имя которой он что-то делает либо не делает ничего. Ненавидя издевательства, он навлекает на себя издевательства, которые никто, кроме него, за таковые не считает. Другим кажется, что они всего лишь пошутили.
Своими шутками люди могут довести человека до белого каления, не считая это издевательством. Подтрунивать над глупым ребёнком, доводя его до бешенства, — это как бы естественно, но человек, ожидающий уважительного к себе отношения, воспринимает это как издевательство. От него до презрения — один шаг. Кто способен оценить чужую шутку, тот вместе с другими смеётся над собственной чувствительностью. Кто шуток не понимает, того охватывает ярость. С подавлением в себе ярости человек начинает испытывать презрение. Благодатной почвой для презрительного отношения является смертельная серьезность.
Если кто-то желает быть лучше своего обидчика, тот культивирует презрительное отношение. Осуждая издевательства, но не вникая в их причины, люди тем самым прививают ребёнку желание нравиться своим умом и интеллигентностью — качествами, позволяющими не высказывать своего мнения при виде плохого. Чем больше разрастается презрение и чем больше человек в состоянии держаться на расстоянии от пошлой, достойной презрения среды, тем больше времени он проводит в обществе таких же, как он, презрительных людей и тем самым сильнее страдает духовно. И не удивительно — ведь в настоящее время наложено табу на откровенно презрительное выражение лица с опущенными уголками губ, из-за чего презрительное отношение компании к себе приходится угадывать за маской сердечной радушности.
Многие люди умирают от рака головного мозга, так и не успев понять, что сердечность и безсердечие являют собой две грани единого целого. Сердечное безсердечие убивает мозг как духовно, так и физически. Высвободите как сердечность, так и безсердечность, тогда Вы станете человеком сведущим. Сведущий человек знает толк в деле и разбирается в его сути.
Издевательств вовсе не так много, как мнится тем, кто их страшится. В роли обидчиков, как правило, выступают, сами того не сознавая, родители, братья и сёстры, друзья, знакомые, коллеги. Чужие — реже, потому что мы скрываем от них свои промашки, и, кроме того, чужие не осмеливаются вести себя невежливо. Нередко мишенью шуток становятся смертельно серьёзные люди, которые шуток не понимают. За их официальностью стоит стремление избежать унижения в виде фамильярности. Попытка вдохнуть в них жизнь оборачивается обидой. А посему, если ребёнок в каком-то отношении разительно отличается от других детей, следует его научить видеть положительную сторону своей непохожести и над собой подшучивать.
Из ребёнка смертельно серьёзных родителей вырастает смертельно серьёзный человек, не понимающий шуток. Любую шутку он воспринимает как издевательство. В связи с этим хорошо бы всем нам проверить себя на чувство юмора. Если оно имеется, то даже самую серьёзную проблему мы сумеем обратить в шутку, и жить сразу станет веселее. В меру смешливый человек находит выход из любой ситуации. Если Вы так не умеете, поставьте себя мысленно в самую дурацкую ситуацию и постарайтесь посмеяться над собой. Научившись относиться к себе с юмором, Вы уже никогда не попадёте в постыдное либо унизительное положение. Шутки окружающих Вы будете воспринимать именно как шутки, а не как издевательство.
Дружеская шутливость и деловитость обсуждения превращают минус в плюс. Юмор, анекдоты, шутливые рассказы, иносказания, загадки, чтение сказок, участие в играх, развивающих смекалку, участие в обсуждении родительских планов — всё это развивает душевную гибкость ребёнка, развивает его сообразительность, что позволяет ему приспособиться к любой ситуации, окружению, компании.
Желание снискать расположение и любовь окружающих своей чрезмерной добропорядочностью, послушностью, усердием, деловыми качествами оборачивается тем, что человек с юных лет становится настолько мрачным и серьёзным, что не может выносить общества людей. Ему претят громкоголосые шутки и смех как молодых, так и старых, глупое зубоскальство и пустопорожние споры, безсмысленная суета и стремление всё оспорить. В таком окружении он ощущает себя несчастным. Ему становится плохо, начинает болеть голова. Сопутствующие этому приступы тошноты и рвоты могут создать впечатление мигрени. Однако и в обществе пожилых серьёзных людей он не чувствует себя сколь-нибудь лучше. Почему? Потому что и здесь, и там человек испытывает недовольство собой.
Кто забыл, тем я напомню: не будь хорошего, не было бы и плохого. Не будь большого и сердечного хорошего, не было бы и большого и безсердечного плохого. Например, родители любят давать детям ласковые прозвища и делают это без всякого злого умысла. Детей называют лапочка, куколка, зайчик, пончик, медвежонок, в зависимости от характерных личных качеств, в данном случае таких, как ласковость, миловидность, боязливость, упитанность, неуклюжесть. Если ребёнка называют так в кругу семьи, то для домашних это игра, которая даёт в ней участвующим что-то, необходимое для души. Если же прозвищем пользуются вне дома для демонстративного подчёркивания дружеских отношений, это уже перебор, и ребёнок, желающий сохранить чувство собственного достоинства, на это обижается. За обиду домашние поднимают его на смех при посторонних и не замечают, как эстафетная палочка издевательства переходит в руки чужих людей.
Меткое прозвище приклеивается к человеку и становится мишенью, которую не пропускает только ленивый. Кто из своего прозвища делает для себя вывод и старается перемениться, для того оно останется милым воспоминанием, а кто в своём прозвище видит постоянное унижение собственного достоинства, к тому прилипают всё новые прозвища. Так страх перед ненавистным прозвищем, данным любящими родителями, притягивает к человеку ещё и прозвища, обыгрывающие его имя, отчество или фамилию.
Если родители наделяют ребёнка новомодным, вычурным иностранным именем, которого он стесняется, потому что у других детей имена простые, то его звучащее по-королевски имя сокращается до пошлого или даже вульгарного сочетания букв, из-за чего ребёнку кажется, что родители намеренно над ним издеваются. Теперь уже никто его не жалеет, и он сам не жалеет никого.
Непрощение по существу являет собой безжалостность. Непростительно дразнить человека, зная, что это причиняет ему боль. Мы знаем про это и не оставляем без внимания безжалостность, проявляемую детьми. Вместе с тем нам следовало бы задуматься, чтобы малый эгоизм не вырос в большой. Чей эгоизм? Конечно же, прежде всего наш собственный, так как в маленьком эгоисте мы видим себя. А уж потом следует позаботиться о том, чтобы уменьшить эгоизм у ребенка.
Наиболее типичные поводы для издёвки над ребёнком — это упитанность, неуклюжесть, неумелость, простодушие, обидчивость, легковерие, безпомощность, рыжий цвет волос, косоглазие, сутулость, кривые ноги, плоскостопие, заикание, вызванные стрессами странности в поведении, увлечения, имя, хобби, друзья, глупость, ум. Словом, любое отклонение от привычной усредненной нормы.
Кто способен шутить над собственными недостатками, к тому относятся с уважением, тогда как ребёнок, который желает скрыть свои недостатки тем, что старается стать лучше других, превращается в мальчика для битья. Люди принимаются истреблять в нём именно те положительные качества, которыми он прикрывает свои недостатки, иначе говоря, гордится. Издёвки словно говорят: а теперь ещё похвались своими недостатками. Окружающие будут уважительно относиться к тем родителям и тем детям, которые, обнаружив свои промахи, их исправляют. Ребёнок, высвобождающий страхи и обретающий смелость, безбоязненно даёт отпор обидчику, чем заслуживает уважение, а возможно, и дружбу сверстников, потому что жизненный урок им усвоен.
Кто на это не способен, тот либо так и будет ходить битым, либо, затаив обиду, возьмётся за книги или начнёт накачивать мускулы, чтобы когда-нибудь в будущем свысока взирать на тех, кого он превосходит знаниями, или с лихвой поквитаться в драке с обидчиком за молча снесённое в прошлом рукоприкладство. В обоих случаях человеку во всём будет мерещиться издевательство, даже там, где его нет. Родители, которые в стремлении защитить ребёнка от его сверстников доводят дело до официального разбирательства, лишь усугубляют ошибку. Иначе говоря, они вынуждают окружающих исправлять собственные ошибки, допущенные ими в процессе воспитания ребёнка.
Одни родители обвиняют чужих детей, а другие — собственных, поскольку желают вырастить своё чадо борцом. Родительское высокомерие безжалостно заявляет ребёнку: «Мне в своё время и не так доставалось, а чем ты лучше?» И это даже в том случае, если родителю доставалось за собственную неуклюжесть или безпомощность, а его ребёнок в настоящее время болен. Вести себя так заставляет родительское желание сделать ребёнка сильным. Ребёнок же нуждается в данную минуту в любви и потому никогда этого не простит, потому что для него это было унижением. Он поправится и забудет о случившемся, но в нём навсегда останется непрощение к человеку, который не протянул руку помощи, который вместо того, чтобы вытащить тонущего из трясины, заявил, что каждый должен спасать себя сам. Потому некоторые и не могут простить своим родителям. Если уж они не прощают родителям, то чужим и подавно.
Дети и родители. Часть 16
Теги материала:
Комментарии (0)