Жизнь начинается с мелочей, не постигнув которые невозможно приступать к большим делам. Чем больше вокруг ребёнка людей, сетующих из-за мелочей, тем больше он ощущает себя обязанным привести все эти мелочи в порядок, и тем больше у него причин стать по отношению к ним невосприимчивым, т. е. слепым. В противном случае у него могут не дойти руки до мелочей собственной жизни. Новорождённый с подобными стрессами глядит как будто куда-то далеко-далеко, и, так как не обращает внимания на близкие предметы, его считают незрячим. Никто не догадывается о том, что, быть может, он прекрасно видит на большое расстояние.
Для новорождённого важнее видеть вблизи, поскольку при созерцании мелких вещей и приучении обращению с ними у ребёнка развивается мозг. Из мелких вещей складываются большие, и ребёнок, знакомый с мелкими вещами, способен постичь и большие. О зрении ребёнка на близком расстоянии следует позаботиться ещё до его зачатия. Это значит, что как матери, так и отцу нужно вывести отца из жалкого состояния и сделать это по-человечески, помогая друг другу. Следует помнить, что мужчину никогда нельзя жалеть. Человеку нужно посочувствовать.
Если родители ничего этого не знают и ребёнок рождается с нарушениями зрения, то последние касаются преимущественно, если не исключительно, зрения на близком расстоянии. Это значит, что родителям следует воздержаться от жалости к себе и ребёнку. Высвобождая жалость к себе, а также жалкое положение, в какое попал ребёнок, родители способствуют тому, что детское зрение непременно улучшается. Сразу после рождения способны видеть те из новорождённых, с которыми в течение всей беременности родители общались как с равным и долгожданным членом семьи. У таких детей вряд ли возможны какие-либо нарушения.
Фиксировать взгляд, т. е. целенаправленно смотреть, дети обычно начинают в месячном возрасте. Видит ли ребёнок при этом, зависит как от духовного прошлого ребёнка, так и от его родителей. Отпустите на волю печаль и жалость, что имели место во время беременности и этого месяца. Даже в том случае, если зрение у Вашего ребёнка пока в порядке. Всё, что было, влияет и на него. Другое дело, когда именно это проявится. Высвобождая жалость к себе, Вы способствуете тому, что глазные болезни у ребёнка отодвигаются на неопределённый срок.
Для ребёнка нет более тяжкого испытания, нежели видеть либо чувствовать, что мать и отец постоянно изводят друг друга. Это можно вытерпеть молча — и умереть от мучений. Смерть не приходит на помощь, если приходится переживать это со слезами. Многие живут верой в то, что, став совершеннолетними, они навсегда покинут опостылевший дом, и это придаёт им силу. Надежда хотя бы на такой исход закаляет человека духовно.
Вера в существование нормальной жизни позволяет человеку расти и искать, находить и развиваться. И наоборот: если при посещении родителей либо случайной встрече с ними человек обнаруживает, что ничего не изменилось, это может перечеркнуть все достижения самостоятельной жизни. Знание, что родителей не выбирают, что их взгляды невозможно изменить, что ребёнок не в силах положить конец их междоусобице, может вызвать у ребёнка ощущение такой безпомощности и сожаления, что вся жизнь покажется безсмысленной. Ведь в подсознании живёт потребность сделать жизнь счастливой, а это значит — сделать счастливой энергию, состоящую из энергий родителей. Неспособность этого добиться являет собой духовную безпомощность, вслед за которой может наступить разного рода физическая безпомощность, она же недееспособность.
Есть такие семьи, где люди хоть и живут вместе, но отец настолько в чём-то виноват, что с ним вообще как с человеком не считаются. Он превратился в робота, искупающего свою вину прислуживанием. Иному мужу, кроме того, что он приносит в дом деньги, приходится быть мальчиком на побегушках у жены и детей. И всё оттого лишь, что когда-то он совершил некую ошибку. В такой семье о прощении не ведают. А если и ведают, то всё равно будут относиться к провинившемуся ближнему с презрением и даже на смертном одре не простят и не попросят прощения. «Эго» не позволяет. «Эго» мыслит так: если я начну первым, меня сочтут виновным. Оно не умеет отдавать, оно умеет лишь брать. Как в прямом, так и в переносном смысле.
Родитель борется с жизнью, ибо видит в ней опасность. Чем нелестнее он отзывается о себе при всей его жалости к собственной персоне, тем больше безпокоится за ребёнка. Иначе говоря, тем больше он живёт жизнью ребёнка. Он может настолько лишить ребёнка жизненных сил, что ребёнок перестаёт развиваться. Следствием этого являются инфантильные совершеннолетние дети, которые не становятся взрослыми ни внешне, ни в плане дееспособности, если не дистанцируются максимально от родителей. Каждому человеку, который выглядит моложе своих лет, следовало бы задуматься по этому поводу. В противном случае радость из-за нестареющей внешности может обернуться печалью из-за незрелой сущности.
Безпокойство — стресс настолько тяжёлый, что в следующей книге(Учение о выживании) об этом пойдёт речь особо. Безпокойство считается признаком хорошего человека, которым оправдывают хорошие поступки, являющиеся плохими по своей сути. Например, ребёнок погибает в результате несчастного случая. Мать вменяет себе в обязанность день и ночь безпокоиться о своём втором ребёнке и повсюду его сопровождает, не учитывая того, что ребенку уже 30 лет. Он ведь у меня единственный, поясняет мать таким душераздирающим тоном, что всякий, у кого есть сердце, прекращает дальнейший разговор. Мать радуется, словно дитя, тому, что её ребёнок — внешне и по поведению — выглядит на 15 лет.
В подобном случае жалость к себе перерастает в инфантильную, ребяческую жизнерадостность, приостанавливающую процесс старения даже у пожилой матери. Если все принимают её за сестру собственного ребёнка, её глаза сияют от счастья. Приятно глядеть на такого моложавого человека, но жить с ним трудно. Поскольку человек, который восхищается собственной внешностью, теряет способность глядеть на себя критически, то при виде подобных «счастливчиков» научитесь высвобождать из себя такое счастье.
В работе с людьми наибольшим препятствием является их убеждение, будто дело обстоит так, и ничего тут не попишешь. То, что произошло, относится к области фактов. С фактами не поспоришь. Знание, что прошлое, историю изменить невозможно, укореняется в людском сознании в виде догмы, которая без устали перепевает одно и то же. От матери Вы то и дело слышите суровый приговор отцу, мол, отец был плохой, и далее следует перечисление его прегрешений. Либо Вы чувствуете, что последует взрыв, если об отце скажете доброе слово, либо натыкаетесь на стену холодного молчания, если осмелитесь упомянуть отца. Это страшнее всего.
Произошедшее — это земной факт, и его не переделаешь. Мать права. Может, Вы и сами помните, как это было. Если выслушаете отца, то услышите уже совершенно иную оценку одного и того же события. Как правило, это будет по-мужски суровая самооценка. И это тоже факт. Обвинять женщин и жалеть себя способны лишь излишне феминизированные мужчины. Покуда Вы не высвободите знания, что историю изменить невозможно, Вы будете не в состоянии действовать. Возможно, что испереживаетесь из-за этого так сильно, что станете неработоспособным.
Возможно, во время неработоспособности Вы вдруг поймёте: я не могу изменить того, что было, но зато могу изменить своё отношение к произошедшему. Я не могу переделать своих родителей, но зато могу изменить своё отношение к ним. Я не могу переделать себя, но зато могу изменить своё отношение к себе. Для этого нужно начать работать над собой.
Возможно, Вы осознаете, что одни и те же события повторяются для того, чтобы Вы провели переоценку своих суждений. Будете переоценивать пусть даже по тысяче раз, покуда не осознаете всю ценность события, благодаря которому Вы постигли одну из граней жизни. Вы перестаёте жалеть себя из-за того, что у Вас такие родители. Вы благодарны им за то, что они такие — ведь в противном случае Вы не разрешили бы свою проблему.
Каково отношение к родителям, таково отношение вообще ко всему, но подобной параллели проводить не принято. Покуда Вы желаете чего-то добиться либо что-то изменить, Вы ощущаете страх, что ничего у Вас не получится. И не получается. У Вас всё чаще опускаются руки и льются слёзы, а если кто-то берётся Вас подбадривать и тормошить, Вы принимаетесь доказывать свою правоту. В том, что жизнь застопорилась, виноваты не Вы, а виновато препятствие. Вы же — ангел, спустившийся с небес, который желает лишь хорошего, тогда как люди не позволяют Вам это добро творить. Своим топтанием на месте Вы, в свою очередь, становитесь помехой для собственных детей.
Поглядите на людей, чья повседневная деятельность заключается в том, чтобы помешать окружающим заниматься своими делами, дабы те прониклись плачевностью их положения, и Вы поймёте всю необходимость высвобождения своего безсилия, то есть жалости к себе. В противном случае Вы пополните ряды ожесточившихся людей, у которых нет сил жить собственной жизнью, зато с лихвой хватает сил на то, чтобы изводить людей, у которых жизнь в порядке. Почему? Потому что жизненная сила и сила воли — две разные вещи. Чем больше сила воли, тем слабее жизненная сила. Не исключено, что Вы изводите собственных детей.
Не желая им зла, Вы хотите переделать их по собственному вкусу. А значит, желаете им зла.
Жалость к себе является оружием активного нападения, которого все боятся, ибо оно агрессивно по своей сути. Жалеющий себя человек придумывает врага, истребляет его жизненную силу и становится победителем. Одержав победу, он высасывает из поверженного все жизненные соки, точно паук из мухи. Если Вы ненавидите жалеющих себя, значит, ненавидите свою подавляемую жалость к себе и, словно паук, высасываете из себя жизненные соки. Глаза у Вас могут быть сухими, но Вы глядите вокруг себя на несправедливый мир и чувствуете, что жизнерадостность усыхает. Когда сила воли оказывается сломленной, Вы обезсилеваете, поскольку давно истребили в себе жизненную силу тем, что взращивали силу воли.
Начните работать над собой, высвободите знание, что родителей изменить невозможно, и Вы почувствуете облегчение. Вы снова сможете сосредоточиться на своих делах. Высвобождая родителей, Вы приходите к пониманию, что они не Ваша собственность, которую необходимо изменить. Вы чувствуете, что жизнь даёт Вам возможность выбора: или родители, или Вы сами. Вы выбираете последнее и не терзаетесь угрызениями совести из-за того, что не выбрали родителей. Вы и не должны выбирать их снова и снова. Однажды Вы уже их выбрали и тем самым выбрали уроки жизни, подлежащие усвоению. Теперь нужно лишь узнать родителей поближе. Они для Вас лишь земные наставники, а Вы для них духовный наставник. Если их земные наставления Вами усвоены, то всё в порядке. Если нет, то Вы учитесь у чужих людей.
Если Вы переживаете из-за родителей, то уподобляетесь добросовестному учителю, который заставляет учеников усваивать свои духовные уроки и не понимает, почему ученики его ненавидят. Либо почему они не желают учиться. Вы знаете, насколько полезно то, чему Вы желаете обучить, однако не ощущаете, что выбрали для этого неподходящее время, неподходящую аудиторию и неподходящую тему. Они не нуждаются в том, в чём нуждается ребёнок.
Желая родителям добра, однако не спрашивая их, нуждаются ли они в этом добре, Вы навязываете им свои желания точно так же, как они навязывают Вам. Постарайтесь понять смысл того положения, что родители — это земное прошлое ребёнка. Высвободив родителей, Вы не потащите их силком в своё духовное будущее. Вы осознаёте, что они рождены не для этого. Высвободив их, Вы не позволите им тянуть Вас назад в их земное прошлое. Свободные отношения являют собой любовь.
Если Вы можете похвалиться хорошими родителями и счастливым детством, тогда как глаза у Вас на мокром месте, значит, счастье Вы понимаете неверно. Когда Вы появились на свет и перед Вами встал выбор между подлинным и мнимым благом, Вы выбрали мнимое. Теперь Вы безпомощны. Вы неспособны увидеть насквозь мнимое хорошее. Значит, это — Ваш житейский урок. Любовь воспринимается Вами как обретение блага, между тем как любить — значит просто отдавать и принимать то, что дают.
Если женщина жалеет женщин из-за того, что им приходится беременеть, у нее нет сил забеременеть. Если она жалеет женщин из-за того, что им приходится вынашивать плод, у неё нет сил для вынашивания плода, и беременность прерывается. Если женщина жалеет себя из-за того, что приходится рожать, у неё нет сил для родов. У неё происходит ослабление родовой деятельности. За неё эту работу приходится делать медицине. Прибегнет ли медицина к лекарствам, стимулирующим родовую деятельность, либо к скальпелю для кесарева сечения, результат один — упадок жизненных сил. Каким образом это повлияет на жизнь ребёнка, выяснится позже.
Наблюдала я молодую пару, занимающуюся рождением первенца. Я бы не сказала, что рожала одна женщина, скорее рожали они оба. Молодые подготовились к семейным родам, во время беременности спокойно занимались каждый собой, друг другом и плодом. Духовное единение не мешало им заниматься каждому своими земными делами. Будучи на последнем месяце беременности, женщина принимала в гомеопатических дозах витамины, так как рожать ей предстояло на исходе зимы. Гомеопатическая доза в химическом отношении — это ничто. Беременность протекала нормально.
Я была восхищена тем, как неопытный молодой муж предугадывал и оказывал необходимую помощь жене. Они обменивались лишь отдельными словами, поскольку не успевала женщина раскрыть рот, как муж уже сам делал то, что облегчало её состояние. Они были сосредоточены на том, чтобы плод их любви появился по возможности проще и безболезненнее для матери. Роды продолжались всего семь часов.
За час до рождения ребёнка женщина зевнула. Я насторожилась. Что это значит? Вряд ли это от усталости. Через восемь минут, после очередной схватки, женщина снова зевнула. У меня возникло чувство, что способность матки к сокращению несколько понизилась. Третья схватка произошла с минутным опозданием, после чего женщина опять зевнула.
Зевота происходит, когда энергетические каналы перекрыты. Зевота открывает каналы. Я стала глядеть, какой из стрессов заблокировал энергию. Таким стрессом оказалась её жалость к себе. Я спросила: «В последний раз боль была чуть слабее?» Женщина кивнула. Я сказала: «Это от жалости к себе. Отпусти её. Она вызывает ослабление схваток. Да и ребёнку вредно». Больше я за все роды не произнесла ни слова.
Женщина открыла полуприкрытые глаза. Сонливость как рукой сняло. Я наблюдала, как она высвобождает стресс, как говорит с ребёнком, прося прощения за минутную слабость. Некоторая напряжённость, возникшая в родильной, спала. Все вновь занялись своими делами, и роды пошли по восходящей. Ослабление схваток было преодолено, и на свет появился младенец, который держал головку и фиксировал взгляд. Когда его с ещё не обрезанной пуповиной положили матери, на живот, он первым делом посмотрел ей прямо в глаза. Казалось, это длится вечность, хотя продолжалось всего пару минут.
Когда он обратил взор на меня, я была несколько удивлена. Мы глядели друг другу прямо в глаза — два человека — глядели совершенно спокойно, и у меня не было чувства, что он младенец, а я взрослая. Способность с рождения видеть истину будет для этого ребёнка и счастьем, и несчастьем. Счастье, если родители искренни друг с другом. Несчастье, если родители неискренни. Счастье, если они признаются себе в своих ошибках. Несчастье, если не признаются. В любом случае он будет для них учителем честности. Если родители будут сознавать это каждый миг их жизни, и сознавать без промедления, — это станет их счастьем.
Сейчас, почти три года спустя, я знаю, что так оно и есть. Они научились при всяком протесте со стороны ребёнка спрашивать себя: «Какую оплошность я сейчас допустил?» Они научились спрашивать у ребёнка: «Что мы, твои мамочка и папочка, сделали не так?» Придёт время, и они скажут ребёнку: «А теперь спроси у себя, в чём ты ошибся. Если не поймёшь, спроси у нас. Вместе мы разберёмся». Надеюсь, что моя мечта сбудется.
Человек — прежде всего человек, а уж потом женщина или мужчина. Как люди мы все равны. Как люди мы представляем собой духовное единство, состоящее из женской и мужской энергий. Если мы не умеем быть людьми, то как женщина или мужчина мы лишь половинки, и наше подсознание, или душа, стремится обрести цельность путём воссоединения с противоположным полом.
Во имя восстановления доброй репутации семьи человек способен посвятить себя семье без остатка. Он перестаёт жить собственной жизнью. Однако семейная проблема от этого не разрешается. Почему? Потому что посвящённость святой цели превращает духовный свет в духовный мрак.
Посвящённость цели есть самопожертвование.
Жертвуя собой во имя блага близкого человека, жене или мужу и в голову не приходит задаться вопросом, а нужно ли это? Ближний не нуждается в жертвах, но человек, тем не менее, жертвует собой. Свалившаяся на него губительная болезнь разрушает семью, обрекая домочадцев на страдания. Состояние болезни — это своего рода возмездие семье за то, что она в долгу перед благодетелем. Неоплаченные долги тянут за собой возмездие.
Семье посвящает себя лишь тот, кто воспринимает семейную проблему как позор для себя. Люди, восхищённые подобным отношением к семье, могут слагать дифирамбы, так как желают причаститься к такому духу, однако в целом восхищение быстро затухает. Есть люди, которые ради семейной чести и гордости настолько посвящают себя семье, что ничего иного уже не видят и не слышат. Такое поведение вызвано подсознательным страхом — не дай Бог, люди узнают о позоре. Несмотря на это, жизнь, увы, не снимает с нас позора. Он проявится в последующих поколениях.
Стремление достичь цели, самоотречение и самопожертвование — всё это энергии, которые следует высвободить.
Муж, для которого главная цель — доказать своё превосходство, истребляет дух семьи. Душевные болезни детей являются наиболее тяжкими последствиями подобного упрямства отца. Жена, для которой главная цель — доказать своё превосходство, истребляет душу семьи. Семья разбегается, рушится. Если суровое слово или суровая рука отца не позволяет домочадцам разбежаться, они заболевают психически.
Супруги, не уступающие друг другу пальму первенства, принимаются доказывать своё родительское превосходство. По принципу — если собственных страданий недостаточно, пусть страдают и дети. На первых порах ребёнок гордится одним родителем и стыдится другого. Впоследствии он стыдится обоих. Причем чувство стыда губительно для самого ребёнка, хотя причиной стыда послужили родители.
Принципиально такую же разрушительную работу производит незатухающее соперничество между родителями и детьми за первенство. Стороннему наблюдателю это зрелище может показаться ужасающим, тогда как непосредственные участники в пылу борьбы ничего не замечают. Борьба продолжается вплоть до полного разрыва отношений, либо покуда один из сопричастных не покинет этот свет. Со временем, когда раны зарубцевались, человек с холодностью отрекается от ребёнка либо от родителей. Потому как разве это ребёнок или разве это родители?
Бывают и такие родители, которые постоянно недовольны своим ребёнком, причём по любому поводу. Ребёнок уже с самого рождения ощущает себя помехой для родителей, лишним и вообще нежеланным. Ни один ребёнок не ощущает чего-либо без причины. Если его ощущение подкрепляется родительским поведением, значит, он и в самом деле родился нежеланным. Ему приходится терпеть придирки и попрёки, покуда не наступает предел. Обычно это происходит, когда ребёнок утрачивает надежду на то, что родители когда-нибудь полюбят его, и он решает отныне жить самостоятельной жизнью.
Родители, уверенные в своём превосходстве, не согласны с этим, поскольку ребёнок, не управляющийся с жизнью, стал бы для них позором. При одной лишь мысли, что общество начнёт указывать на них пальцем, они бросаются стыдить ребёнка, чтобы хоть как-то исправить положение. Ребёнок, чьи чувства к тому времени окончательно умерщвлены, может, будучи в здравом сознании, поднять руку на родителей и умертвить их. Чтобы положить конец духовному убиению, он убивает убийц. Подлинные виновники получают по заслугам, а мнимый виновный садится в тюрьму.
Родители, хоть в чём-то довольные собой, не стыдят ребенка абсолютно во всём. Они стыдят его за то, что нравится ему, но не нравится им. Это значит, что они стыдят соответствующие чувства ребёнка. В экстремальных случаях результатом может явиться утрата конкретного вида ощущений, вызванная омертвением нервов соответствующего органа чувств.
Родители, чья гордость желает утвердить своё превосходство над детьми, ходят в победителях, покуда их дети маленькие. Пристыжением ребёнка родители позорят не его, а себя. Но в этом они не признаются, даже когда заявляют: «Этот ребёнок — мой позор». Если в этой борьбе ребёнка не добивают окончательно — духовно или физически, как человека либо как животное, то чем взрослее он становится, тем чаще оказывается победителем.
Если, невзирая на это, ребёнок желает выслужить любовь матери либо отца, либо их обоих, желает доказать, что он лучше, нежели считают родители, он может превратить в ад собственную семейную жизнь. Он раздражается из-за любого пустяка, имеющего отношение к его родителям, вымещая свою злость на супруге. Либо на том, кто подвернётся под руку, поскольку не понимает причины своей злости. Если люди, вступая в брак, умели бы оставлять в прошлом проблемы своего детства, если бы они, будучи взрослыми, перестали воспринимать себя как родительских детей, то в их семейной жизни царил бы покой. Если родители не относились бы к детям как к своей собственности, они не мешали бы детям жить, и дети были бы счастливы. Обычно у ребёнка расстраивается не один брак, прежде чем он сумеет вырвать родителей из своего сердца, до конца жизни нося в душе кровоточащую рану.
Молодую миловидную образованную женщину, успевшую не раз побывать замужем, постиг кризис в очередном замужестве. Муж не желает более выносить её приступов немотивированной злобы. Например, возвращается муж домой вечером. День прошёл успешно, и в знак этого он приносит жене букет цветов. Жена тоже радуется. Ужин уже готов, и семья дружно садится за стол. За едой завязывается беседа. Речь заходит о знакомой, и муж спрашивает, к примеру: «Что она по этому поводу думает?» Неожиданно жена раздражается. Любое слово мужа лишь подливает масла в огонь. Позже женщина сама не понимает, отчего так произошло. Разгорается нешуточная ссора. У обоих терпение вот-вот лопнет.
Я углубилась в проблему. Выяснилось, что проблема заключается в стремлении женщины доказать своей матери, что она, её дочь, лучше, чем думает о ней мать. Мать всегда относилась к ней критически, тогда как второго своего ребёнка превозносила до небес и сдувала с него пылинки. Видимая причина такого поведения матери неизвестна. Правда, мать не раз заявляла, дескать, зря она родила дочь. Дочь родилась в трудную для матери пору. Та ждала сына, желая самоутвердиться. К тому же с сыном она связывала надежду на то, что с его мужской силой он в будущем изменит жизнь родителей к лучшему.
Явившись на свет вопреки родительскому желанию, дочь старалась по-рабски прислуживать родителям, но от этого было лишь хуже. Родившийся позже долгожданный сын не оправдал родительских чаяний. По сравнению с примерной дочерью сын оказался посредственностью. Уровень образования дочери, её материальное положение и всё прочее, что ценится родителями, были выше, чем у брата. Мать обвиняла дочь в том, что та считает себя лучше брата. Она не отдавала отчёта в том, что тем самым портит отношения между детьми, буквально навязывая ею же созданную модель взаимоотношений.
Желание женщины доказать матери, что она лучше, чем мать о ней думает, выросло до таких умопомрачительных размеров, что она раздражалась не только тогда, когда спрашивали, как поживает мать, но и тогда, когда речь вообще заходила о чьей-то матери. В слове «она» ей безотчётно слышалось «мать». Женщине невдомёк, что желание утвердиться в глазах матери делает её зависимой от матери, и эта зависимость будет продолжаться до тех пор, пока она не докажет матери свою полноценность. До сих пор женщина не знала, что самоценность доказать невозможно.
Нередко отношения портятся ещё и из-за бабушек-дедушек, которые носятся со своей добротой и благостью как с писаной торбой. Одной из соперничающих сторон они нашептывают одно, другой — другое, а детям — ещё и третье, из-за чего все испытывают против всех недоверие и злость. Когда человек отчаянно желает проявить себя с лучшей стороны, ему не хватает трезвого ума, дабы оценить косные принципы пожилых людей.
Родители мужа или жены лишь подливают масла в огонь, поскольку также желают проявить себя с лучшей стороны.
Соперничество между братьями и сёстрами ужесточается по мере роста материального благосостояния и желания повышать свой достаток. Дети одних и тех же родителей могут стать друг другу самыми заклятыми кровными врагами — наносимые ими удары самые безпощадные, ибо, зная уязвимое место друг у друга, легко попасть прямо в десятку. Желая утвердить своё превосходство, человек без зазрения совести выставляет ближнего в позорном свете. Тот бывает настолько посрамлён из-за сущего пустяка, что умирает. Но и после смерти он не прощает обидчика.
Для иного человека смерть сестры либо брата, либо того, кто по духу стал для него сестрой или братом, воспринимается как вселенская трагедия, поскольку он желал этой смерти в душе. Он не понимает, почему в нём засела такая жуткая мысль. А засела она потому, что человеку стыдно из-за того, что он не сумел доказать своего превосходства над ближним. Мысль всегда приходит, чтобы сказать человеку, что ему необходимо прежде всего обдумать свою жизнь. И лишь после этого действовать, если нужно.
Соперничество между братьями и сёстрами за первенство бывает тем безпощаднее, чем более неровно родители относятся к детям. Величайшая ошибка, которую могут совершить по отношению к детям их родители, — это выстраивание детей по ранжиру. Следствием этого является пожизненная кровная вражда между детьми вплоть до кровопролития. Покуда в памяти сохраняется воспоминание о стыде, жажда мести передаётся из поколения в поколение, на которые ложится обязанность отомстить за несправедливость. В противном случае они не смогут дышать, потому что физическую жизнь и физическое здоровье человек имеет благодаря диафрагме, которая работает исключительно на энергии святости. Дискриминация между детьми является несправедливостью по отношению к тем, кого считают лучшими, как и к тем, кого считают худшими.
Кто в сердце не почитает семью как святыню, того семья будет позорить.
В той же семье, возможно, есть человек, который вопреки всему почитает семью как святыню, и его невозможно замарать грязью. Все остальные могут сильно этого хотеть, однако грязь к нему не липнет. В попытке испачкать его грязью люди выпачкиваются сами.
Чистую душу замарать нельзя.
К сожалению, в нашу эпоху такими незапятнанными являются в развитых странах дети с отклонениями в умственном развитии, как правило, врождёнными.
О ребёнке с красным родимым пятном иной раз говорят, что он родился с позорным клеймом. Что это значит? А то, что ещё в конце предыдущей жизни жажда мести в нём была безмерно велика. Стыд из-за неосуществлённой мечты означает, что среда, в которой человек жил в предыдущей жизни, относилась к возмездию как к святому делу, предмету гордости. Для уяснения этой ошибки ребёнок выбирает себе принципиально таких же родителей в жизни нынешней. Иными словами, родители считают справедливым, чтобы преступление было наказано. Если родители осознают свою ошибку и принимаются высвобождать жажду мести, гемангиома у младенца мало-помалу исчезает.
Бывает, что ребёнок испещрён родинками, точно тетеревиное яйцо. Эти дети боятся осрамиться и делают всё, чтобы зарекомендовать себя с лучшей стороны. Они наверняка боятся темноты. Такого ребёнка притягивают к себе родители, терзаемые страхом осрамиться. Во избежание позора они были вынуждены стать умными, работящими, примерными, порядочными — словом, идеальными. Когда рождается ребёнок, они стараются воспитать его получше, чтобы он не осрамился. То есть живут, преследуя разом несколько благих целей, одна лучше другой. Каждый новый член семьи находится в ещё большем напряжении, так как обязан превзойти предыдущего.
Если первенец испытывает желание быть лучше, то второй ребёнок испытывает нежелание оказаться худшим. То есть второй, это тетеревиное яйцо, старается выполнить любое дело как можно лучше, чтобы не осрамиться. Поскольку все домочадцы стремятся к лучшему, получается очень единодушная семья. В семье всё ладится, проблемы решаются сообща, и так, покуда дети не становятся взрослыми. Тогда выясняется, что у первенца — если это дочь, которая всё делает «на пятёрку», чтобы быть первой, — возникают проблемы в виде случайной беременности. У второй дочери, которая всё делает «на пятерку», чтобы не осрамиться, возникают проблемы в виде неспособности забеременеть. Эти проблемы они могут разрешить, высвободив гордость и страх осрамиться.
Врождённая депигментация обычно выражается в альбинизме — отсутствии пигментации кожи и волос. Альбинос не выносит солнечного света, поскольку солнце выводит безжалостно наружу потаённую черноту.