Как-то раз я изучала реакцию подростка на хвалебные отзывы его родителей — он у нас такой молодец с самых малых лет! — и почувствовала, что его отношение мешает ему вылечиться от диабета. В мальчике ощущалась горделивость, которая словно говорила: «Я мог бы быть плохим, как другие мальчишки, но я стал хорошим, как вам того хотелось, и за это вы должны быть мне благодарны». Когда мы заговорили с родителями о его болезни, мальчик вежливо нас прервал и спросил разрешения выйти, поскольку ему было скучно. Родители восприняли это как должное и лишь пояснили, что в машине у него осталась компьютерная игра, которой он сильно увлекается.
Восхищение сыном застило им глаза, и они не догадывались, что компьютер является средством спасения от родительской благости. От меня же мальчик улизнул потому, что увидел во мне человека, который якобы желает разъяснить ему, умному и хорошему, что он что-то делает не так. Это его не устраивало. И уж тем более не устраивало то, что в интересах здоровья ему нужно было что-то делать самому. Я ответила ему: «Пожалуйста, если это для тебя важнее» — с упором на «важнее». Он усмехнулся и пошёл к двери. После его ухода родители принялись внимать мне, стараясь не пропустить ни единого слова, чтобы досконально во всём разобраться, а дома продолжить заниматься тем, чем занимались всегда, — жить за сына его жизнью.
Может ли этот подросток излечиться от диабета? Не может, потому что не ликвидирована причина. Причина же состоит в том, что потребность исправить ошибки своей собственной жизни родители превратили в желание исправить жизнь ребёнка.
В такой слепоте от благих помыслов бывает очень трудно понять, что есть добро и что есть зло. Не будет никакого толку, если родители механически высвободят свои стрессы, вызванные чувством вины, так как стрессы эти будут возвращаться снова и снова. Одновременно с высвобождением стрессов следовало бы изменить кое-что и на физическом уровне — в повседневной жизни. Ведь произошло всё оттого, что родители, когда в их взаимоотношениях возник кризис, бросились наперегонки доказывать ребёнку свою положительность, чтобы скрыть друг от друга ощущение кризиса. Ребёнок имел всё, что хотел, но не научился что-либо ценить. Если ребёнок не созидает ежеминутно что-либо своей головой и руками, он не способен оценить то, что ему дают. Он перестаёт быть творцом и начинает требовать большего. Естественным продолжением подобного отношения к жизни и является диабет.
Если сущность диабета ещё как-то возможно объяснить человеку здоровому, то больному — практически невозможно, так как его понимание блокируется страхом оказаться виноватым. Всякое пояснительное слово воспринимается им как упрёк, и это задевает за живое его гордость. Уязвлённая гордость лишает способности размышлять, и поэтому больной диабетом, независимо от его возраста, никак не уразумеет, что разобраться в своих стрессах нужно для собственного же блага. Во мне он видит обвинителя.
Многие уже постигли, что принуждать себя и других — это плохо. Хорошие люди стараются этого избегать. Они поступают прямо противоположно — наставляют ближнего, мол, не делай много, но делай хорошо. Такое отношение является благодатной почвой для возникновения диабета. Делай много и не делай много — это ведь две грани единого целого. Следовало бы спросить у себя, а нужно ли вообще это делать. Диабетом заболевает человек, который явился на этот свет, чтобы делать мало, но зато хорошо. В родители он выбирает тех, кто исповедует те же принципы, потому что так проще шагать одной дорогой.
Принцип «не делай много, но зато хорошо» начинается с запрета. Когда запрещается малое хорошее с целью получить большое хорошее, заболевает поджелудочная железа, потому что она не выносит запрета. Если маленькому ребёнку, который не знает отказа ни в чём, запретить какую-либо пустяковину, у него может моментально заболеть живот. Если это случается несколько раз и родители подмечают, что происходит это сразу после запрета, то ребёнка принимаются ругать, так как жалобы на больной живот воспринимаются как шантаж, чтобы добиться своего. Ведь больному ребёнку ничего не запрещают. На деле же у ребёнка действительно болит живот, поскольку поджелудочная железа — орган, очень чувствительный к боли. Это означает, что у человека легкоранимая личность.
Запреты и приказы во имя блага являются признаком хороших родителей. Мы же не приказываем делать плохое — говорят они в своё оправдание. Так вжившиеся в свою роль и идеалы родители начинают приказывать ребёнку делать то, что он и без того делает, и в ребёнке пробуждается протест. Протест этот может выражаться в старании делать лучше прежнего. Главное, чтобы было сделано так, как велено. Желание превзойти самого себя вырастает в эгоизм — знание, что я лучше всех. Личность поражается себялюбием, эгоизмом, и поджелудочная железа заболевает. Она не может оставаться здоровой, потому что здоровая поджелудочная железа соотносится с совершенной личностью.