Если бы мы сознавали и верили в то, что в нас заложена вся сущая мудрость, то мы сняли бы с себя крышку, как с кипящей кастрюли, и безо всяких вопросов, по одному лишь запаху, сообразили, что там варится. Не будь у нас страха меня не любят, не возникало бы вопросов к самим себе. Просто мы предчувствовали бы каждое последующее мгновение — находили бы ответ прежде, чем вопрос вообще возникнет.
У испуганного человека всегда на устах вопросы. Естественно, он задаёт их тому, кого считает умнее. Чем более исчерпывающий ответ он получает, тем сильнее цепляется за умного и перестаёт думать своей головой. Человек нуждается в мудрости, потому что является на этот свет, чтобы её постичь. Мудрость даёт душевный покой. Задающий вопросы приобретает мудрость, которую использует себе во благо. Знание — это свет, с которым мы идём дальше. Чем больше наши знания позаимствованы у кого-либо, тем больше мы относимся к нему как к умному человеку, без которого уже не умеем жить. Незаметно происходит сотворение кумира, который питает все наши надежды и чаяния. Деградация собственного разума остается незамеченной.
Испуганный человек создал картину мира, которую считает истинной. Проблема не в истине, а в оценке этой истины, являющейся из-за страхов однобокой и корыстной. Если эта истина причиняет ему боль, то он захочет злобно уничтожить истину, так как она не дала ему желаемого. Он захочет новую истину, получше, словно капризный ребёнок — игрушку. Для оправдания своего требования он будет говорить, мол, почему у меня этого нет, а у других, видишь ли, есть. Он видит, что другой счастлив, но не видит, как он заполучил свою игрушку и как её любит. Так с чужих хвалебных слов человек творит кумира, которого тут же принимается ниспровергать.
В отличие от кумира, теория не гибнет, когда её ниспровергают, поскольку она занимает своё место в божественном Всеединстве. Она не гибнет, потому что не имеет физического тела. А человек как кумир гибнет. От него остаётся лишь теория или идея его физической сущности. Однако виновный в его гибели зарабатывает кармический долг.
Мы творим кумира из кого или чего угодно: из родителей, из учителей, а также учения. Поглядите, сколько вокруг фанатиков, которые зацикливаются на своих убеждениях, то есть божках, относясь непримиримо или даже враждебно к другим. Истинная лишь его правда, правда другого человека — ложь.
Человек, который цепляется за авторитетное лицо, оно же кумир, и возлагает на него все надежды, моментально разочаровывается, если что-то вдруг меняется. Его жизненная наивность, сделавшая его поклонником божества, непременно притягивает к нему неожиданности.
Стоит кому-то сказать, что тот, кого ты чтил за божество и превозносил до небес, — обманщик, который, дескать, наврал с три короба, а сам исчез и поминай как звали, как человек от испуга немеет. Такое и в голову ему не приходило, но раз другой так говорит и испытал это на себе, то он прав, иначе бы не говорил. Тот, другой, возможно, всё это выдумал, чтобы человек изменил свои взгляды. Человек же оказывается выбитым из седла:«Боже мой, что теперь будет!» В следующий миг его уже охватывает злоба на то, что его обманули. Если раньше другой поливал его божество грязью, то теперь он сам мысленно начинает сокрушать своего кумира.
Как-то раз пришёл ко мне человек, считающий себя знатоком, и, увидев на моем столе кусок чёрного гематита — красного железняка, — схватился за голову и застонал: «Ради Бога, выбросьте этот камень, он приносит несчастье. Мой знакомый умер оттого, что постоянно носил его с собой».
«Ну и ну, — говорю я, — теперь уже камни набрасываются на людей. Вы вообще думаете, о чём говорите? Гематит — не заурядный камень, который можно подобрать на дороге и сунуть в карман. Он вообще внеземного происхождения». — «Да-да, ему было велено носить его при себе, чтобы улучшить кровь, у него был рак крови».
Подобные бездумные знания действительно губят человека. Тот цеплялся за гематит как за творца чуда подобно тому, как цеплялся за любовь, что должна была проистекать от других и сделать его счастливым, и потому не мог не умереть. Он не позволял проникнуть сквозь стену страха ничему хорошему и не сумел сделать для себя ничего хорошего. Сила гематита оказалась в его случае слишком слабой. Человек не верил, а боялся. Боялся не получить того, чего желает.
Камень не делает человеку плохого — человек делает плохое камню. Такой оставшийся от человека камень нельзя передавать другому, потому что в нём содержится информация о болезни. Камень нужно сперва очистить, а после такой тяжёлой болезни по крайней мере также проверить с помощью маятника. Отрицательное отношение к кому или чему бы то ни было является глупостью.
Если у Вас есть некое близкое сердцу украшение с камнем и кто-то скажет, что камень приносит вред, не поступайте опрометчиво, сперва задумайтесь и прочувствуйте. Если оно досталось по наследству, промойте его в проточной воде, а также в солёной, затем пропустите сквозь пламя свечи. Так следует время от времени поступать с любыми украшениями, потому что негативная информация пристаёт ко всему. Самоочищающихся камней мало. Я не стану останавливаться на этом, потому что о камнях написано достаточно много.
Если Вы продадите камень из страха, потому что жаль выбрасывать такую ценность, то Вас станет терзать чувство вины перед другим человеком. Если Вы подарите его, то всякий раз, когда у нового хозяина хоть немного ухудшится здоровье, Вы ощутите, что чувство вины возрастает.
У любого камня есть свои сильные и слабые стороны и соответственно этому их и используют, но если Вам очень нравится какой-нибудь определённый камень, значит, Ваша душа в нём нуждается. Не бойтесь прочитать про то, что этот камень не Вашего гороскопа. Не делайте камню больно. У него, как у любой энергии, есть сознание, которое умнее, чем мы с нашим разумом. Он не попал бы в Ваше информационное поле, если у Вас не было бы потребности в нём.
Положите камень на ладонь и ощутите, как он становится для вас близким или далёким, лёгким или тяжёлым, тёплым или холодным, приятным или неприятным. Камень разговаривает с Вами. Если Вы поймете его без словесную речь, то не поступите неправильно.
Если человек не испытывает страха в связи с тем, что он делает в данный момент, то человек верит в себя, и если он тогда преклонится перед камнем, как перед Богом, то посредством божественного камня он преклонится перед Всеединством.
Его веры сомневающимся не поколебать, его Бога грязью не замарать, и он не станет защищать своего Бога с оружием в руках. Он не отождествляет Бога с крестом либо с церковью, для защиты которых нужно убивать другого человека. Его Бога невозможно уничтожить и тогда, когда уничтожают самого человека. Неважно, каково внешнее обличье Бога, важно смело в него верить.
Иной человек зацикливается на Боге, на том, кто высоко и далеко. Неустанно молится, чтобы получить от Бога то, что ему угодно, или чтобы навлечь несчастье на врага. Такому верующему и невдомек, что у Бога можно просить то, чего человек заслуживает, а поскольку Бог воздаёт человеку лишь по его заслугам, то человек называет это карой. Он не ведает закона причины и следствия, поэтому считает Бога карателем и твёрд в своём мнении. Он не желает видеть того, что Бог не состоит исключительно из хорошего, а является единством, включающим в себя как хорошее, так и уравновешивающее его плохое.
Истинно богобоязненный человек не смеет и помыслить о том, что у Бога есть и плохая сторона. Ведь такие мысли — страшный грех. Бог покарает меня за подобные мысли. На самом деле богобоязненных людей следует опасаться, потому что они слепы от своих страхов и не допускают Бога в себя. Они сами не знают, о чём говорят. Они упёрлись в свои зазубренные догмы, то есть божество, и наставляют других, однако отрицают своё поклонение божеству.
Богобоязненного человека легко использовать в своих целях, поскольку он верит в видимое хорошее. Ловкий глашатай правды может повести с богобоязненным приятно-поощрительную и, что самое главное, многообещающую речь об обретении благодати или богатства и в подходящий момент вовлекает его в работу на себя, на свои корыстные цели. При этом оба абсолютно уверены в том, что делают хорошее. И ни один из них не признаёт, что они действуют из корысти — шулер желает разбогатеть, богобоязненный желает обрести благодать. В своём стремлении оба становятся внешне более смелыми.
Сила религии являет собой самую могучую силу, ибо она желает властвовать над духом. Миновало то время, когда человечество в своей глупости нуждалось в религиозном поводыре. Ныне требуется просвещённый духовник, потому что человек всё ещё не умеет идти сам, полагаясь на свой разум. Поэтому сегодня продвигать жизнь вперёд лучше всех потенциально мог бы бывший атеист, которого атеизм научил верить лишь в собственную силу.
Атеисту тоже знаком страх, но атеиста не связывают путы религии, которые перво-наперво следовало бы сбросить, что происходит весьма болезненно, и потому он наиболее свободен в поисках духовного света. Религиозному человеку это даётся гораздо труднее. Спасением для него является образование. Чем выше его образование, полученное в стенах вузов и научных заведений, тем больше он начинает верить в потенциал собственного ума и освобождается таким образом от догматических пут. Поэтому рост интеллекта имеет очень важное значение. Возвращение к догмам сопряжено у умных людей с очень сильными страданиями, поскольку умному положено двигать жизнь вперёд.
Итак: если примитивный человек богобоязнен, то это маленькая беда. Но если богобоязнен умный — это большая беда.
Испокон века простого человека держали в узде страхом перед Богом, а умный, стращая Богом, держит в повиновении других. Он считает своим правом править глупым, кого он на самом деле боится, и не понимает того, что в своей богобоязненности он не правит, а самоуправствует. Так же поступает практически любая власть. Повелителем может быть только смелый.
Когда государством руководит правитель, то государство прочное.
Когда государством руководит самоуправствующая личность, то обоим долго не продержаться.
То же относится к любому коллективу, к любой организации, а также к семье.
Страх есть страх, но устрашение есть злоба.
Истинно верующих мало. Истинная вера — это смелость. Смелость поверить в себя и своего Бога с такой силой, что ничьи возражения и переубеждения не смогут опорочить моего Бога. Смелый человек не утаивает своего Бога и не обменивает его на более ходовой товар. Настоящий верующий не станет насильственно — ссорой ли, войной ли — навязывать свою веру другому. Все войны, когда-либо происходившие в мире, — это войны за веру. Если бы каждый человек занялся исправлением своего умонастроения и освободился бы от страха, то все люди поняли бы, что есть лишь один-единственный Бог, которого мы из-за страхов не сумели разглядеть, сидя на своей кочке.
Кто освобождается от страхов, тот ликвидирует стену между собой и Богом и обретает единение с Богом. Тогда Бог поселяется в человеке, и человек — в Боге. Если Вы сумеете так, то в некий момент наступит прозрение: Боже правый! Как же я раньше не понимал, что мой Бог начинается с моего сердца. Для меня мой Бог таков, каким я его ощущаю в данный момент.
Испуганные люди творят себе кумира и почитают его, как Бога. Служат и поклоняются ему. Испуганный человек любит Бога, увы, не ради самого Бога, а ради себя. В молитвах просит о милости и много ещё о чем. А если желаемого не получает, то разочаровывается и начинает охаивать того, перед кем преклонялся. Коротко говоря: люди сами создают себе кумира — и затем ниспровергают его.
Взгляните на атеиста. Ещё недавно все мы были атеистами. Теперь же говорим, что мы — христиане. Неужели мы действительно настолько изменили свое мировоззрение? Как бы то ни было с модой, но атеизм — та же вера.
Атеист верит, например, в столб садовой ограды, о который опирается. Прошу меня простить, я не сравниваю Бога со столбом ограды, а говорю об опоре, о черпании силы, о чувстве надёжности. Если атеист является атеистом настолько, что ничего иного в мире не видит, то он и не заметит, что столб прогнил. Он подойдёт и снова прислонится к столбу — и они оба опрокинутся. И опрокинутся так нелогично, что атеизмом этого не объяснишь. По логике, столб должен был бы оказаться под человеком, так как атеист на него наваливался. Однако атеист первым растянулся на земле, и лишь затем столб упал на него и огрел по затылку, как бы говоря: «Вот видишь, дорогой, у жизни две стороны. Сейчас ты получил по тумаку от обеих сторон, с тем чтобы, рассуждая о нелогичности, ты осознал это».
Атеисты могут быть превосходными людьми. Они не верят вслепую. Атеисты ведут через атеизм поиски Бога, который был бы по достоинству воспринят человечеством, соответствуя уровню его развития.
Они просто вернулись кружным путем, через страдания, к потребностям своей души.