Вы все знаете, как дети хорошо спят. А как спят старые люди, особенно старые женщины? Они даже жалуются, что вообще не спят. Вы наблюдаете со стороны и думаете: ну почему она так говорит? Это ведь неправда! Без перерыва спит. А говорит всем — вообще не спит. Никто не может вообще не спать. Если же сон действительно нарушен, это уже тяжелое заболевание. Есть такие редкие случаи, когда человек вообще не спит годами. И все ищут лекарства, вплоть до наркоза, чтобы хоть как-то усыпить этого человека. Что это означает?
Всё равно, что у вас нехорошо — что-то со здоровьем или в семье. Ещё раз подчёркиваю то, что уже говорила. Спросите себя как друга, который может ответить, потому что точно знает, в чём дело, что это означает. Задав этот вопрос себе, вы сразу почувствуете, что успокаиваетесь. Потому что этот чудо-вопрос помогает работать вашей нервной системе нормально.
Свою нервную систему мы вывели из состояния уравновешенности всякими разными знаниями. А свои нервы мы портим своим эгоизмом. Мы притягиваем эгоизм других, а эгоизм — это абсолютно уверенные знания, что что-то хорошо или что-то плохо. Или кто-то хороший, а кто-то плохой.
И чем больше вы зацепитесь за любое знание, тем больше у вас нарушение сна. Даже если вы устали, как старые бабушки, которые говорят, что они вообще не спят. Они ничего не могут поделать со своей усталостью. Они могут спать двадцать четыре часа в сутки, проснуться, и первое, что они произносят: «Господи, была бы моложе, спала бы, как когда-то в молодости. Хоть бы разок выспаться!» Эта усталость может быть смертельной. Настолько, что от усталости человек хочет умереть. Но смерть, как вы знаете, по приглашению не приходит. Но приходит часто тогда, когда никто не ожидает и никто не хочет.
И всё это — лишь энергия чувства вины, о которой я постараюсь рассказать, чтобы вы действительно поняли, что это. Когда я разыскиваю корни и последствия какого-то стресса, то вижу, что каждый следующий стресс сложнее предыдущего. И когда я уже многое понимаю об этом стрессе, какой-то общий скелет для меня ясен, тогда я каждый раз спрашиваю себя: ну а если этот стресс ещё больше усугубится, что тогда?
И вот такой действительно необходимый ответ у меня был, когда я изучала стресс стыда. Стыд — это смерть. Прошлый год (2000 год - Примеч. науч. ред.) был годом стыда. В прошлом году много было разных неожиданных смертей и таких, которые были связаны с позором. У нас в Эстонии умирали молодые люди. Хорошие, порядочные, достигшие определенного положения в обществе, умирали за рабочим столом, они на службе нашли свой конец.
И вот тогда я спросила: а что может быть ещё хуже? Я ведь знаю, что не будет конца света, всё должно продолжаться. Это наши уроки — мы идём, как по лестнице, вверх. Представьте себе, что основание лестницы находится на воде. Представьте, что вы смотрите на воду и как в зеркале видите, что чем выше лестница, тем глубже другой конец. Правильно?
Итак, мы учимся, развиваемся. Но, находясь наверху, нужно понимать и противоположную сторону. Когда мы понимаем, тогда освобождаем... Тогда достигается уравновешенность, которая не дёргает меня, не заставляет двигаться в энергетической волне с большой амплитудой, не вызывает шторма в моей душе.
Я признаю, что, когда изучала стыд, о котором пишу в своей последней книге («Прощение подлинное и мнимое»), у меня действительно был пару дней такой страх, когда я не то чтобы боялась конца света, о котором многие секты сообщали, но было что-то ещё. Сможем мы это выдержать, если будет ещё хуже, или как?
Но постепенно я начинала понимать, что это. И то, что знала, я начинала чувствовать. Я знала, что физическая смерть — это не проблема. Ведь мы вечные духовно. Естественно, что физически мы умрём. Кто из этого делает проблему, тот не умеет жить. Как же он сумеет умереть? И ужасно то, что человек, который не умел жить, не умел умереть, этот человек не умеет в следующей жизни родиться нормально. И вот это уже пугало меня.
Я акушер-гинеколог. Сколько я в своей жизни видела, ведь я была практикующим врачом двадцать шесть лет. Ну, хорошо, последние годы я уже перестала работать акушером-гинекологом. Но всё таки, сколько я видела нормальных родов? Пять? Да. Пять раз я наслаждалась родами, при которых женщина не страдала. Они протекали безболезненно.
Как это можно? Можно. Дева Мария тоже родила так. Почему? Она не сократила свои родовые пути — ребёнку легко было проходить эти священные ворота. Почему она не сократила родовые пути? Чем сокращаются родовые пути? Страхами. А Дева Мария не боялась. Чего она не боялась? Она не боялась того, чего у неё в душе нет. Если у нас в душе страха нет, то у нас нет страха, что произойдёт что-то ужасное. Правильно? У неё не было страха, она не боялась вины, она не стыдилась, она не боялась стыда. Потому что то, что мы называем грехом, который есть стыд, — этого не было, нечего было бояться. Она легко родила ребёнка — это святое дело.
Кто из вас легко родил ребёнка, кто относился к родам как к святому событию, как к празднику? Вы? Ну слава богу, одна женщина есть в этой аудитории. А кто из вас ещё до родов считал роды тяжёлой работой? Большинство. И роды из-за этого, только из-за этого, были адом. Правильно. Всё зависит только от отношения.
Хочу рассказать об одной женщине, которая пришла ко мне рожать во второй раз. Она была фельдшером в нашей больнице, совсем ненормальный человек для медицинского работника, т. к. относилась к жизни естественно. Не искала в жизни патологию во всём, не ставила сразу всему, что существует, медицинского диагноза.
Она пришла на приём потому, что почувствовала, что приближаются роды. Спрашиваю: «Почему же вы так рано пришли, раз у вас даже болей нет?» — «А потому, что в прошлый раз у меня тоже всё было без болей». И через 15 минут после этого разговора она стала рожать.
Я потом просто разговаривала с этой женщиной. Несмотря на то, что это было давно, я запомнила всё, что она говорила. Но только теперь, когда я стала понимать так, как понимаю сейчас, мне стало ясно, как точно эта женщина высказала истину жизни. Она сказала: «Моя мама говорила, а у нее было 10 родов, что это нормальное святое дело. И не надо бояться. Не должно быть болей». И эта дочка верила маме. Потому что она не боялась маму. Эта мама никогда не употребляла во зло доверчивость ребёнка, потому что у неё самой не было страхов. Если нет причины, то нет и следствия. Если кому-то из ваших близких или просто знакомых предстоит скоро рожать, расскажите ей это.
Недавно ко мне подошла одна женщина (я уже пятый год читаю курс в Таллинском университете) и рассказала, что случилось с ней, вернее, с её сыном.
Молодые люди зачали ребёнка. И вот осталось всего две недели до родов, а мама даже и не знала, что у сына есть невеста и что она беременна. Что теперь делать? Сейчас нужно делать только самое важное. Девочка была сиротой, она не знала свою маму. Никто не учил её быть женщиной. Никто её не учил, как стать мамой. «Вот ваше святое дело сейчас — только этим заниматься», — сказала я женщине.
«Эта девочка боится, всего боится. Как только появятся первые признаки родов, она ещё сильнее испугается, потому что она ничего не знает, она абсолютно безпомощна. У вас есть не два дня, не два часа, а две недели, сколько ещё нужно? Будьте ей мамой. Освободите свою обиду, что сын вам ничего не сказал. Это всё потом, если захочется. А сейчас будьте мамой. Если вы не смогли сыну быть мамой, будьте этой девушке мамой.
И вы можете сейчас её научить, как освободить стресс. Она ещё молодая, она настолько чиста, что, когда вы внушаете ей то, что нужно, это помогает. Молодым ещё можно что-то внушать, в душе место пока есть. А когда уже старые и наполненные стрессами, то внушать уже не стоит».
И я говорю: внушайте невестке, что роды — святое дело. Объясняйте ей: «Представь, ты станешь мамой. Разве есть другое более святое счастье — нет. Ты можешь отдавать из себя самое святое, что может существовать в мире, — это материнская любовь. Ты сможешь отдавать это своему малышу, когда он будет на твоих руках. А сейчас дай эту любовь ребёнку, там, где он есть, в утробе».
Женщина пошла с невесткой в родильный дом. Сын не пришёл. Плохо, стыдно ему было. Это влияет на ребёнка, но это мало влияет, если бабушка ребёнка, мама отца, которая душа отца, рядом и думает как нужно. Остальное всё помаленьку нормализуется.
За два часа девушка родила ребёнка весом четыре с половиной килограмма и в родовых путях ни царапинки не было. Видите, что может делать слово, которое высказано из любви. И эта женщина счастлива, потому что первый раз в жизни она смогла быть настоящей мамой и настоящей бабушкой одновременно. А что для счастья ещё нужно?
Эта женщина исправляла очень много всяких ошибок, своих и чужих. Она исправила целую кучу своих ошибок. Она исправляла ошибки внука, который умер в прошлой жизни. Как это произошло, никто сейчас не скажет. Да и не важно, как это было. Нужно сейчас, если это возможно, начинать исправление этих ошибок. И всё получится. И душа будет лёгкая, потому что сделано то, что только человек может сделать.
Человек может освободить очень много разновидностей чувства вины. И насколько мы этого не умеем, настолько мы создаём себе проблемы, которые хуже, чем физическая смерть.
Все эти качества, у которых есть свои имена, новые качества чувства вины, — это всё наши личные стрессы, их нужно все по порядку освободить. Возьмите все разновидности чувства вины, как одного заключенного, и освобождайте. Или возьмите по отдельности — это как вам удобнее, как больше нравится. Каждый чувствует по-своему.
Какое ощущение вызывает у нас чувство вины? Плохое самочувствие? Чем больше вы с абсолютной уверенностью чувствуете, что вы виноваты, тем больше у вас всегда и везде ужасно плохое самочувствие.
Стыдно быть плохим, если кругом так много хороших людей. А стыд убивает чувства. И вы не чувствуете уже, что вы плохие. Из-за плохого самочувствия мы не можем идти туда, куда нужно, делать то, что нужно. Из-за того, что не можем выполнить какое-то обязательство, попадаем в стыд. Стыд убивает чувства и плохое самочувствие.
Страх попасть в этот стыд подавляет сжатую энергию, и у вас прекрасное самочувствие, вы уже идёте что-то делать. И ваше плохое самочувствие становится новым качеством под названием усталость.
Чем больше усталость, тем больше это говорит: человек, освободи своё чувство вины. Если не помнишь, что усталость — это чувство вины, освободи усталость. Иди отдыхай. Вспоминай, что в жизни каждый седьмой день — день свободный, день отдыха. Когда вы последний раз отдыхали? Помните? Когда последний раз отдыхали целый день? Не помните. Я верю вам. Такие уж развитые люди настоящего времени. Они лишают себя возможности отдыхать. И усталость увеличивается, увеличивается. Они подгоняют себя как кнутом.
Самый хороший кнут для человека — это страх оказаться виноватым. Стоит только о нём подумать, уже побежите, и усталость тут как тут. Бегаете, делаете... А когда бегаете, вам в голову не приходит вопрос: нужно ли это? Нужно ли так, нужно ли столько, вообще нужно ли?
Девять дел из десяти мы делаем зря. Делать их вообще не нужно. Но мы делаем это, чтобы понимать через это самого себя. Чтобы научиться наконец-то спрашивать себя: нужно ли? Видите, сколько мы тратим самого ценного, что существует на материальном уровне, — времени. И поскольку у нас нет времени, постольку нет любви. И насколько мы скорбим по любви, настолько страдаем от того, что нас не любят. Сами ведь жертвуем собой. А кому хорошо, когда жертвуешь собой? Знаете ли вы какого-нибудь человека, которому хорошо от самопожертвования? Я потом расскажу, есть такие люди.
Усталость переходит в нарушение сна.
Если вы ляжете в постель, а у вас нет сна, стыд как бы говорит: «Что ты спишь? Иди бегай, вот посмотри, мир не спасён ещё, а ты спишь! Не стыдно ли тебе?» И уже от этого стыда боитесь засыпать. Потому что стыд убивает. Может, от такого стыда это последним словом становится. А жить-то хочется, так много несделанного.
А если вы знаете, что отсутствие сна — это ваше чувство вины, которое взывает к вам: «Друг, ну освободи меня. Я ведь только твой учитель. Ты взял меня в себя, чтобы научиться понимать и себя, и меня. Но не освободил пока». И я начинаю освобождать своё чувство вины. Попробуйте. Скажем, вам не спится. Спокойно целую ночь занимайтесь освобождением своего чувства вины. Даете отдыхать своему, телу. А утром просыпаетесь и чувствуете, что такого хорошего сна давным-давно не было. Ведь вы физически не устали. Вы духовно устали. От чувства вины устали. И теперь вы целую ночь делали настоящее доброе дело — освобождали чувство вины.
И назавтра у вас работа кипит. И вы понимаете, что то, что вы делаете, вы делаете мудро. Не умно, а мудро. Не тратите себя зря.
Пока человек этого не умеет, человек стыдится уставать. Чем больше кругом трудоголиков, которые, как машины, бегают, занимаются, демонстрируют своё превосходство, работоспособность, доказывают себя, тем больше нам стыдно уставать.
И нам в голову не приходит, что эти люди такие же, как я. Только их цель — доказывать, что они лучше, чем я. А теперь меня уже это не раздражает. Я не начинаю бегать так, как они. И перестану доказывать себя миру. То есть перестаю жертвовать собой, чтобы доказывать миру, что я лучше, чем они обо мне думают. Я занимаюсь своими делами. И никому этим зла не причиняю. И какой счастливой от этого становится моя семья!
Ведь чем больше мы бегаем, чтобы демонстрировать свое преимущество всему миру, тем больше мы забываем семью, для которой мы что-то значим.
Отношения с миром у нас всегда поверхностные. Чем больше людей там, в мире, тем меньше времени на них останется и тем поверхностнее чувства. А семья — это то, что по-настоящему близко. И если я стараюсь что-то делать ради них, то столько же, сколько я трачу себя ради мира, я отбираю у семьи, оставляя свою семью без себя. А чья тогда семья? Моя? Нет, это чужая семья.
Если супруга убегает от этого, кто виноват? Он? Нет. Это не вина, это невыученный урок, то есть ошибка. И чтобы такого не случилось, нужно начинать сейчас, не вечером, не завтра, а сейчас.
И кто этого раньше не умел, тот потерял семью. И тому нужно вернуться в то время, пока семья была, и просить в чувствах своих прощения у семьи за то, что не умел или не умела делать.
Когда мы стыдимся своей усталости, то усталость становится ленивостъю. Стыдная вещь. Правильно. Чем больше кругом неустающих людей, которые демонстрируют своё преимущество, тем больше ленивый человек — безстыдный человек.
Каждое следующее поколение видит, как ленивы дети. Правильно? Какая беда у вас с детьми! А поставьте себя на место этих детей. И подумайте: вы вели бы себя по-другому или как?
Женщины, посмотрите на своё поведение. Вы выходите замуж, и что начинаете делать? Доказывать своё преимущество! Правильно? Сразу же хотите продемонстрировать мужу, какая вы хорошая и как вы любите. А любовь ни хорошая, ни плохая. Любовь — любовь, неоценимая.
И если вы через свою доброту хотите доказывать свою любовь, чтобы он навсегда остался при вас, что тогда делаете?
Скажем, вы с мужем возвращаетесь домой вечером, входите вдвоём в дверь. Куда муж идёт с вами? На кухню? Правильно? А что вы делаете? Скажите, кто из вас дал мужу возможность остаться с вами на кухне?
Если вам 50—60—70 лет и вы живёте с одним супругом всё это время, то я верю, что вы не выгоняли мужа из кухни.
А если вы говорите, что мужчине не место на кухне, это значит, что женщина не сумела создать атмосферу в доме. Мужчина не чувствовал себя в кухне нужным. Женщина властвует в кухне. Не надо властвовать, нужно быть хозяйкой.