Научись общаться с печалью.
Приведём пример общения с печалью.
Нужно напомнить читателям, что печаль один из самых главных стрессов после страха, что меня не любят.
Печаль стоит перед Вами, как очень серьёзный человек, которому известно, что Вы его не любите. У неё напряжена и слегка подёргивается шея, как и у Вас. От страха, что её не любят, она пребывает в судорожных внутренних метаниях, словно пытаясь найти иной выход из ситуации. Она ощущает себя безпомощной из-за того, что никто не обращает внимания на её напряжённое состояние, на её чувство меня не любят. Она готова расплакаться. Она ждёт Вашего внимания, Вашей любви. Попытайтесь её понять и с ней заговорить:
«Дорогой страх «меня не любят»! Прости меня за то, что я держал(а) тебя в себе и вместо освобождения взрастил(а) тебя до печали. Я не умел(а) понять тебя всем сердцем и не умел(а) освободить. Всё, что я умел(а),— это держать тебя в себе и взращивать, и ты не мог не вырасти. Прости!» Ваш переросший в печаль страх делает движения, словно человек, который хотел бы протестовать, хотел бы что-то высказать, хотел бы напасть на Вас с обвинениями, однако сдерживается. Его лицо чернеет. Лицо выражает проблемы видимого. Почернение лица означает, что Ваша печаль боится фальши и потому не позволяет плакать и себе, поскольку опасается, что это будет походить на дурную театральщину с шумом, криками и взаимными обвинениями. Вы взрастили свою печаль до таких размеров, что у неё не осталось никакой надежды быть выплаканной.
«Дорогая печаль, прости, что я вырастил(а) тебя такой, какая ты сейчас есть. Я отпускаю тебя на волю. Ты показала, что я вырастил(а) печаль «меня не любят» и печаль из-за того, что я не могу быть таким(ой), какой(я) я есть. Что я вынужден(а) нацеплять на себя улыбку, когда хочется плакать. Прости, дорогой страх, за то, что вырастила тебя властелином над печалью. Простите мне оба за то, что, протестуя против фальшивого театра жизни, я не понимал(а), что борюсь против вас, вместо того чтобы освободить вас от себя. А теперь освобождаю».
Ваш страх вдруг пропал. Куда? Исчезнуть так быстро он не мог. Глядите: он бежит прочь вдоль соседней улицы, беззвучно крича. Он убегает от Вас, потому что на эту речь Вы не отозвались всем сердцем, и теперь Вашей печали плохо.
«Прости, дорогая печаль, что я пока ещё не воспринимаю тебя как ровню и не умею освобождать тебя из своего сердца так, чтобы тебе было хорошо. Прости, что из-за собственного неумения я вырастил(а) тебя в печаль. Прости, что я взрастил(а) тебя бегством от собственных проблем к проблемам других людей. Прости, что я упорно усугублял(а) тебя».
Ваша печаль бежит, судорожно придерживая рукой подбородок, чтобы не проронить ни звука. Её невидимые слёзы текут ручьями внутрь. Она бежит и вдруг падает как подкошенная. Она несчастна.
«Прости, дорогая печаль, что, сдерживая изо всех сил слёзы, я довел(а) тебя до истощения. Я не ведал(а), что сдерживание стрессов делает человека несчастным. Я тебя отпускаю. Я не понимал(а), что всякая неудовлетворённость делает меня печальным(ой) и безпомощным(ой). Всякий раз, когда я слышу жалобную или злую речь, у меня сводит шею, немеет язык и слабеют ноги, но я не предполагал(а), что этот спазм вызван тем, что держу тебя в себе. Ты подавала мне знак, чтобы я тебя освободил(а),— теперь-то я это понимаю. Прости».
Ваша печаль как будто хочет убежать, но в то же время ей хочется остаться и выплакаться перед Вами, а также обвинить Вас в том, что заставили её плакать. Ей очень хочется временами выкричать кому-нибудь свою боль.
«Прости, дорогая печаль, за то, что дорастил(а) тебя до желания излить свою злобу на других или хотя бы на саму(ого) себя. Главное — выкричаться, но я молчал(а). Мало того, стыдился(ась), когда случалось чуточку побрюзжать. Я боялся(ась) огорчать других, так как, если человек плачет, разве позволительно мне не плакать вместе с ним. Я сознаю, что боялся(ась) признаться в жалости к себе, а значит, в слабости. Мне казалось, что я тем самым оберегаю других, и не догадывался(ась), что это — страх перед собственным огорчением, если вдруг случится причинить своим осуждением боль другим. Печаль, я сделал(а) тебя собственным узником. Таким я отпускаю тебя на волю».
В то же время Ваша печаль не желает причинить Вам боль. Она ведь — лишь Ваш наставник.
«Прости, дорогая печаль, что я вырастил(а) тебя такой сложной и противоречивой. Прости, что из тебя выросло отчаяние, при котором уже не понимаешь, что есть и чего нет. Такой я тебя отпускаю. Я хочу это сделать из своего сердца. Дорогое тело, прости, что я раньше не умел(а) сделать выводов из твоего поведения, зеркальным отражением чего является сейчас моя печаль, и не умел(а) тебе помочь. А теперь помогу».
Ваша печаль имеет вид изумлённого человека, который слышит удивительную речь, выводящую его из униженного состояния без всяких на то его собственных усилий. Она глядит, веря и не веря, поскольку помнит, что прежде в подобные мгновения Вы всякий раз подавляли её, считая пустым местом.
«Прости, дорогая печаль, что я вселил(а) в тебя неверие в отношении своей доброты. Прости, что я вырастил(а) тебя униженной. Я освобождаю тебя взаправду и из своего сердца, и из своего тела. Ты мудрее меня и видишь, что я настроен(а) серьёзно. Теперь я умею. Я хочу тебя полюбить».
Ваша печаль внезапно движется к Вам, протягивает руки и хочет взять Вас за руки, но Вы убираете свои руки. Вы не желаете соприкасаться со своей печалью. Вы боитесь её физически. Вы всё ещё хотите быть личностью, отважно противостоящей огорчительным ударам судьбы, и не позволяете себе отзываться на плач печали.
«Прости, дорогая печаль, что боюсь тебя настолько, что не в силах допустить твоей близости. Прости, что не доверяю тебе как наставнику и хочу всё сделать своими силами. Пока ещё. Прости, моя безсмысленная отвага, которая есть не что иное, как стискивание зубов, чтобы не разнюниться по-ребячески. Прости, что смелостью я считал(а) страх, что меня перестанут любить, если я сделаюсь плаксой. Я отпускаю тебя на свободу».
Вы стоите, безпомощно свесив руки, и Ваша печаль берёт Вас за запястья. Поднимает Ваши руки и гладит Вас по лицу Вашими же руками. Нежно и ласково. Она любит Вас и желает Вам добра, а Вы об этом даже не догадывались, потому что истинным полагали лишь видимый мир. Попросите прощения у печали за это своё заблуждение так, как умеете.
У Вас прорываются слёзы. Печаль стоит и ждёт. Ей нехорошо, но она знает, что слёзы Вам необходимы. Плач прекращается. Печаль стоит и ждёт. Вы тоже. Она знает, чего ждёт. Вы не знаете. Она ждёт, чтобы Вы сейчас впервые сами проявили активность и полюбили бы её и приласкали, как умеете. Прижмите её к своей груди, будто прижимаете человека, мысленно обнимите, чтобы она поняла, что Вы её полюбили. Постарайтесь быть искренними. На неумение она не обидится, но фальши не примет.
«Прости, дорогая печаль, что мне и в голову не приходило общаться с тобой подобным образом. Прости, что я раньше не сумел(а) тебя высвободить. Я освобождаю тебя. Я смею и умею и не считаю ненормальным ласкать невидимую печаль, гладить, любить от всего сердца. Дорогое тело, прости, что печалью причинил(а) тебе столько бед. Теперь я помогу тебе».
Вы ласкаете и обнимаете свою печаль. Вдруг та цепенеет. Вы ощущаете неприятно-холодное чувство, которое часто пугает Вас в последнее время, но не можете понять, что произошло, потому что секунду назад Вам было хорошо. Вы не знаете, что оцепенение есть превращение в лёд. Ваш страх даёт о себе знать. Лёд холоден, твёрд, хрупок. Лёд выражает крепкую, однако и хрупкую силу страха. Чем толще лёд, тем больше разрушений во время ледохода, потому что это движение означает, что таящаяся за страхом злоба вырвалась на волю.
И вместе с тем лёд — это замёрзшая вода, она же оцепеневшая от страха печаль.
Вы обнимали свою заледеневшую печаль, а мыслями унеслись прочь. Мобилизовать себя полностью Вы ещё не научились и допускаете тревожные мысли, которыми могли бы заняться позже. Ну да ладно — раз мысль пришла, никуда не денешься. Вы привыкли быть сильным(ой) и представительным(ой). Вам нравится предлагать другим свою весомую поддержку. Теперь же Вас охватил страх оказаться слабым(ой), если Вы перестанете быть сдержанным(ой). Этот страх явился к Вам сказать, что и ему нужна свобода.
«Дорогой страх «меня не любят»! Прости, что я превратил(а) тебя в страх оказаться слабым(ой). Прости, что держал(а) тебя в плену ради того, чтобы быть сильным(ой), и не понимал(а), что сильным(ой) я стану, когда выпущу тебя на свободу. При мысли о том, что, возможно, скоро я уже не смогу быть таким(ой), какой был(а), мне становится грустно. Прости, дорогая печаль, что, умерщвляя тебя в себе, я не замечал(а), что все замечают то, что сам(а) я считал(а) незамеченным. Поскольку я не понимал(а), что их отношение ко мне изменилось бы, то, значит, они не относятся ко мне плохо. Дорогая печаль, я отпускаю тебя. Я сознаю, что жил(а) лишь во имя видимого благополучия, внешней мудрости и внешней интеллигентности».
Вы хватаете воздух ртом. Что произошло? Жжёт в груди? Ничего страшного. Просто Ваш страх, выращенный Вами до печали, забрался в Ваше сердце и обнаружил там огромное количество любви, что Вами подавлялась из страха моя любовь никому не нужна. В Вашем сердце накопилось столько жара любви, что там — сущая баня. Впору начать париться. Вы ощущаете это на физическом уровне — стало жарко. Это всё — Ваша сдерживаемая любовь.
«Прости, дорогая любовь, что держал(а) тебя в плену у страха и взрастил(а) до печали. Прости, что не понимал(а) того, что не надо спрашивать или предугадывать, нужен(а) ли я другим и нужна ли моя любовь. Я сам(а) нуждаюсь в том, чтобы отдавать свою любовь, привести её в движение, и я это сделаю. Я отпускаю свой страх на волю — и моя любовь обретёт свободу».
Ощущение жара прошло. Вам легко и свободно. Вам просто хорошо. Но Вы пока ещё не осмеливаетесь распрямить спину. Вам вспоминается, сколько всего осталось не сделанным из-за сражений с печалью. Вы ещё не осознаёте, что важнее всяких дел — усвоить урок печали.
«Дорогая печаль, прости, что я взрастил(а) тебя до чувства вины перед собой и другими, поскольку не сделал(а) всего того, чего хотел(а), и не умел(а) отличить главное от несущественного. Ощущать себя униженной из-за нехватки сил было для меня трагедией. Сейчас я высказал(а) словами то, чего раньше не понимал(а). Я боюсь униженности, боюсь быть рабом. Я — раб(а) своих страхов и печалюсь из-за того, что превратил(а) себя в собственного раба. Прости, страх «меня не любят», за то, что я вырастил(а) из тебя страх оказаться униженным(ой) и печаль по поводу униженности. Я отпускаю вас на волю».
Кто умеет глядеть на себя со стороны, тот сам сумеет найти общий язык со своей печалью, а также с другими стрессами.
Представьте себе, что перед Вами стоит человек, который явился Вас учить. Ведь его наставления Вы выслушиваете — они важны, чтобы выжить. А как Вы поступаете со стрессами? Вы их начинаете подавлять. Вместо того, чтобы внять наставлениям, поблагодарить и отпустить, Вы, словно настоящий варвар, начинаете топтать их до смерти. И когда они умерщвлены и не могут уже подать о себе знака, Вы ни за что не признаетесь в собственной жестокости. Постарайтесь же теперь исправить свою ошибку.